Передача «Человек из телевизора» с Константином Лариным открывает важную тему. Главным документальным фильмом, безусловно, является «Свидетели Алексея» — работа Константина Гольденцвайга. Изначально фильм был доступен лишь подписчикам канала «Дождь», но с недавнего времени его можно посмотреть в открытом доступе на YouTube.
И. Петровская: Иностранного агента.
К. Ларина: Да, иностранного агента, — вынуждены мы повторять каждый раз. Этот фильм произвел на меня сильное впечатление не только благодаря фактам, но и его художественной силе. Огромное спасибо Константину Гольденцвайгу за этот талантливый проект, который нельзя ограничивать рамками спецрепортажа. Это действительно фильм. Как ты считаешь, Ира?
И. Петровская: Я полностью согласна. Я размышляла о том, стоит ли акцентировать внимание на его художественных достоинствах. Даже если бы там не было этих достоинств, а только интервью, фильм все равно произвел бы колоссальное впечатление. В нем показываются процессы, которые, как мне кажется, особенно пугают систему, и, безусловно, ФСИН.
Из колонии, где содержится Алексей Навальный, начали выходить люди, некоторые из которых принимали участие в его травле, создавая ему невыносимые условия, хотя физического насилия не было. Удивительно, но это может оказаться даже худший вариант, поскольку ситуация в жизни Навального не имеет конца. Выходя на свободу, даже те, кто когда-либо были на стороне системы, теперь считают своим долгом рассказать о жестоких условиях, которые представляют собой психологические пытки.
Ярким персонажем в этом контексте является Нариман Османов, который вышел на авторов с предложением рассказать свою историю после того, как уехал из России. Его интервью с Гольденцвайгом в Тбилиси, Грузия, где он, надеемся, в относительной безопасности, действительно впечатляет. Смотрела его сразу после выхода — этого чувства не покидает. Сложно не задумываться о том, как живет человек, лишенный элементарного права на личное пространство, которому создают невыносимые условия. Сразу вспоминается сартровское «Ад — это другие» — именно они делают для него ад.
Фильм полон шокирующих и душераздирающих подробностей, которые, повторюсь, представлены без описания физического насилия, поскольку к арестанту № 1 таковых не применяют. Когда Алексея только перевезли, Константин Гольденцвайг также выпустил важный репортаж, который, хотя и не имеет своего названия, затрагивал эту тему.
К. Ларина: Это было еще в рамках «Редакции».
И. Петровская: Да, он был в «Редакции». На территориях колоний никого не пускают, хотя иногда делают исключения. Этот фрагмент служит доказательством того, как абсолютно врут пропагандисты. Например, когда Мария Бутина и Кирилл Вышинский приехали с инспекцией, они утверждали, что в санатории на Алтае таких условий не существует. В новом фильме также присутствуют два человека из Общественной наблюдательной комиссии по Владимирской области.
К. Ларина: Их фамилии важны — это Вешкин и Яжан, оба бывшие сотрудники правоохранительных органов. Они выступают свидетелями жизни в колонии и, меня поразило, что не стараются выдумывать убедительные детали. «Всё хорошо, светло, тепло, красиво», — утверждают они.
И. Петровская: «Красиво» и «сытно» тоже были в их репликах.
К. Ларина: Уютно. Похоже, будто они осматривают пятизвездочную гостиницу. По сути, это ОНК, о которой мы часто вспоминаем, говоря о жизни в закрытых учреждениях.
И. Петровская: Мы, как и многие другие, надеялись, что Навальный, как фигура большого масштаба, не подвергнется крайним репрессивным мерам, особенно под пристальным вниманием международного сообщества. Крайних мер нет, но вся его жизнь там — это сплошные репрессии, призванные уничтожить его человеческое достоинство, максимально унизить.
Существуют свидетельства, которые просто не придумаешь. Человеку даже в сортире невозможно побыть одному, поскольку сразу за ним заходит охранник и пристально наблюдает за ним. Пережить это совсем невозможно. Вспоминаю Михаила Ходорковского, которого также пытались держать в условиях максимального стресса, отвезя далеко на край света в Краснокаменск.
Зачем пытаться спровоцировать его? Он также сталкивался с попыткой нападения и непониманием со стороны охраны. Однако, в большом интервью украинскому журналисту Дмитрию Гордону он упоминал, что его жизнь в колонии была относительно сносной, его уважали. С Навальным происходит иное — его пытаются обезличить, спровоцировать на ответную агрессию, что может лишь увеличить его срок или осложнить условия пребывания в этом заведении.