В начале лета один из представителей прогрессивной интеллигенции радостно комментировал новый законопроект о Российской Академии наук, заметив: «Да эти академики и компьютер включить не могут». Между тем, важно задуматься, что, даже включив компьютер, они, скорее всего, не прочитают, ведь основная информация в интернете доступна на английском языке — об этом говорят множественные блоги, подчеркивающие нашу языковую отсталость.
Но не будем углубляться в обсуждение академиков. Мы уже получили важные изменения, и теперь остальная часть страны начинает получать свои выгоды. Программа в области образования и культуры постепенно внедряется, а оборонный сектор оказывается на очереди. Давайте обсудим Ministerstvo Obrazovaniya i Nauki, которое активно продвигает свои инициативы в массы. Здесь и программа глобальной компьютеризации, и всеобучение английскому языку, и множество других нововведений.
По «Стратегии 2020» к 2020 году все должны уверенно говорить на английском и получать образование на языке передовых стран. Наша темная и отсталая страна должна не только осваивать опыт передовых стран, но и активно его применять. Например, обратимся к опыту Великобритании, которая стала привлекательной для разных слоев нашего общества — кто-то мечтает о лондонских особняках, а кто-то о профессорских должностях в университетах.
В Великобритании под строгим контролем государственных органов каждые семь лет проходит оценка научной деятельности всех организаций. Последняя такая оценка охватывает период с 1 января 2008 года по 31 июля 2013 года. Первое сообщение о предстоящей процедуре появилось в марте 2010 года, а окончательная версия правил оценки была опубликована на сайте в январе 2012 года. Прием материалов от организаций продолжался с октября 2012 года по ноябрь 2013 года, а результаты оценки планируется опубликовать в декабре 2014 года.
Оценка представленных работ будет осуществляться комиссиями экспертов по 35 научным дисциплинам. Основным методом оценки является экспертиза, в которую вовлечены дополнительные специалисты. Оценка производится не для отдельных сотрудников, а для группы исследователей, с учетом их данных: по 4 избранных работы за 2008-2013 годы, приглашения на конференции, премии, почетные звания, а также общественное признание вне академической среды.
Аттестация осуществляется с помощью экспертной оценки качества результатов, выражаемой в баллах: от **** (мировой лидер) до – (вне рассмотрения). Это определяет не только уровень финансирования научной деятельности, но и предоставление мест для аспирантов и ставки для администраторов.
Россия тоже не осталась в стороне от изменений в оценке научной деятельности. В 2009 году было принято постановление, которое ввело библиометрические показатели, такие как индекс цитирования и импакт-фактор журналов. Эти показатели стали популярны среди чиновников, управляющих наукой, хотя и не без искажений для ряда областей российской науки.
Эти количественные показатели, первоначально разработанные для анализа научного процесса, в новом веке стали удобным инструментом для чиновников, которым проще сравнивать результаты с помощью чисел. Однако, научное сообщество забило тревогу, осознавая, что формальный подход к оценке научных результатов нивелирует их суть. Это соответствует известному в социологии закону Гудхарта: как только процесс начинает оцениваться по формальным показателям, его цель становится не в содержательной деятельности, а в увеличении этого показателя.
Миллионы людей в России ощутили это на примере ЕГЭ, другого «достижения» Министерства. Давление со стороны мировой бюрократии усиливается, и научное сообщество теряет свои позиции в некоторых областях.
В 2012 году был составлен рейтинг вузов по формальным числовым показателям, что привело к разделению вузов на три группы: лидеры, середняки и кандидаты на ликвидацию. Научная компоненту оценивалась по расходам на научно-исследовательские работы на одного преподавателя.
Результаты рейтинга были опубликованы в начале ноября, а окончательный вердикт стал известен в декабре. Однако волна критики и протестов позволила немного сгладить наиболее одиозные последствия этого рейтинга. В этом году Министерство предложило новую методику оценки деятельности научно-исследовательских институтов, начав с конкурса на лучший проект по созданию системы мониторинга научной деятельности.
Контракт на 100 миллионов рублей выиграла консалтинговая фирма Price Waterhouse Coopers, которая ранее не занималась вопросами оценки научной деятельности. Однако результата достигнуто не было, и контракт был расторгнут. Тем не менее, в сентябре 2013 года в Российскую Академию наук поступил проект нового приказа, включающего 70 численных показателей для оценки результативности научных организаций.
Планируется, что эти показатели разделят институты на три группы, что приведет к резкому сокращению численности научных сотрудников и закрытию многих институтов. Формальные показатели идеально подходят для таких целей.
Сравнивая методику Министерства с подходами Великобритании, стоит отметить, что там библиометрические данные используются только как вспомогательное средство в 11 дисциплинах. Приоритет отдается экспертной оценке, и использование любых библиотек не допускается в 24 дисциплинах.
Британские советы не обращались к консалтинговым фирмам, а придерживались старой, проверенной практики экспертной оценки. Все данные о работе британской системы оценки доступны в интернете. Важным моментом является то, что парламент учитывает мнение научного сообщества, а не создает с ним противоречия, как это происходит у нас.
Мы видим, что наши адепты компьютеризации и изучения английского не удосужились изучить опыт своих британских коллег. Для этого достаточно было просто включить компьютер и зайти на сайт соответствующей организации, чтобы обнаружить, как можно более эффективно структурировать научную деятельность.
