Мой хороший знакомый – этнический украинец, кинематографист Володя Ризун. Еще до начала событий на Юго-Востоке он с друзьями задумал снять документальный фильм о том, как воспринимается киевский Майдан в различных уголках Украины: на Западе (Львов), Севере (Киев), в Центре (Кировоград) и на Востоке (Донецк). Мы общались с Владимиром в ходе записи моей интернет-видеопрограммы «Проклятые вопросы» достаточно долго, особенно интересно было слушать о Донецке. Итак, какие отличительные черты «Донецкого менталитета» удалось выявить.
1. Постоянный иррациональный страх (“Как бы чего не вышло”)
В то время как в других частях Украины люди охотно делились мнениями о том, что происходит в Киеве, в Донецке съемочная группа ощутила «липкую паутину страха». Многие отказывались говорить на камеру. Например, была договоренность об интервью с молодой девушкой, но она предложила заменить её юноша, а тот, в свою очередь, адресовал вопрос другой девушке, которая сначала хотела спросить у родителей, а потом отказалась. На улице люди шарахались от камеры, как от прокаженного. Постоянно подходили милиционеры и задавали вопросы: «Что снимаете? Зачем?» Этот страх ощущался не только у людей старшего поколения, но и у молодежи, даже у студентов и преподавателей. Несмотря на настойчивые убеждения авторов фильма, что они могут высказываться как угодно, люди оставались настороженными. Владимир делился, что складывалось впечатление, будто они попали в лихие 90-е в СССР, где страх перед последствиями заставляет молчать.
2. Безынициативность (патернализм)
Простой пример. Ночью киногруппа повредила колеса своего автомобиля на глубокой яме, которую не оградили. Рядом остановилась местная машина, и дончане, несмотря на холод, решили переночевать в ней, ожидая, что кто-то утром поможет. Кинематографисты смогли связаться с администрацией ближайшего городка (в 3 часа ночи), и машину быстро починили. Местный автомобиль, вероятно, так и стоял. На обратном пути глубокая яма была присыпана, а группе посоветовали не снимать её, «на всякий случай».
3. Нелюбознательность. Незнание своей страны
В это сложно поверить, но есть жители Донецкой области, которые ни разу не были не только во Львове, но и в Киеве, столице своей республики. Более того, некоторые никогда не покидали область и не были ни в Николаеве, ни в Одессе. Это создает ситуацию, когда даже странные мифы, как, например, о людях с тремя головами во Львове, могут восприниматься за правду. Жители проявляют удивительное упрямство, отказываясь учить государственный украинский язык, и находят в этом даже некий «кайф». Мы – русские, русскоговорящие. Но этот «русский» часто звучит с характерным акцентом. В отличие от них, в Киеве молодежь удивляет своей грамотностью и знанием нескольких языков: украинского, русского, английского и даже польского или венгерского. Мой знакомый Юра Щирин говорит со мной на чистом русском, в разговоре с супругой – на чистом украинском, а с иностранцами – на английском. Это Киев.
4. Жизнь среди мифов
Жители Донецка живут в окружении мифов. Один из самых распространенных – «значение Донецка для Украины огромно». Говоря «Мы кормим всю страну», они забывают, что экономисты знают о дотационном характере Донецкой и Луганской областей. Каждый год правительство выделяет огромные средства для поддержания убыточной угольной отрасли, так как в Украине нет нефти и газа. Другой миф – это жизнь в современной России, о которой они осведомлены лишь из российских СМИ. Для них Россия – это утопия с сильным лидером Путиным, к которому народ привязан и предан. Источником информации для них становятся лишь первые каналы телевидения, и даже о происходящем в своем городе они узнают от «пана Димитрия Киселева». Эта ситуация может показаться абсурдной, но это реальность. Любая информация из Москвы воспринимается как абсолютная истина. Такой менталитет во многом способствовал закреплению пророссийских настроений в Донецкой и Луганской областях, где для диверсантов уже была подготовлена благодатная почва.
Кстати, полную запись нашей беседы с Володей Ризуном можно найти здесь.