Вцепившись в скандал с дистанционным голосованием в Москве, прогрессивная общественность забыла, что помимо столицы оно проходило еще в 18 округах. Результаты там не менее поучительны – смотрите таблицу. Округа, где ДЭГ добавило голосов победителю (как правило, это кандидат от ЕР), выделены красным. Округа, где ДЭГ сыграло победителю в минус, – синие. Бросается в глаза асимметрия: в Москве все 15 округов красные: ДЭГ с удивительной силой дует в паруса «списка Собянина» (литера «С»). В 13 из 18 немосковских округов ДЭГ, наоборот, сыграло для победителя в минус. Что за чертовщина?
Электронная Москва, помимо синхронной любви к букве С, удивляет еще и накалом (хотелось бы сказать «неподдельным накалом») этого патриотического чувства: средний приварок ДЭГ в сравнении с бумажными протоколами превышает 10%. Еще характернее острая и столь же синхронная нелюбовь к буквам «У» и «Г». Кандидаты, поддержанные Умным Голосованием, благодаря электронному голосованию недобирают заметно более 10 процентов. Амплитуда разрыва между «С» и «УГ» местами достигает 30%. Отсюда еще одна специфическая черта Москвы: в 8 округах из 15 электронное голосование стало опрокидывающим. Без него (по бумажным протоколам) эти 8 округов достались бы кандидатам УГ.
В регионах все обстоит иначе. Ни синхронности, ни поразительной монолитности, ни четкого бинарного противостояния. На первый взгляд, действительно, какая-то мешанина. Но только на первый взгляд. Самый очевидный вывод: байка о том, что феноменальные московские результаты объясняются «трагической ошибкой» КПРФ, которая призывала игнорировать онлайн-голосование, не катит. Призывать-то призывала, но почему призыв сработал лишь в Москве (причем с неимоверной силой), в Курске и в Мурманске (послабее)? А, скажем, в округе №130 Нижегородской области коммунисты вдруг не послушались, погрузили компьютеры на тачанки и в лихой кавалерийской атаке отбили у единоросса Е. Лебедева почти 20%? Нет, увольте. Это вообще о другом.
В четырех из пяти нижегородских округов ДЭГ сыграло против партии власти. Картинка прямо противоположна московской. Мало этого. Нигде и близко не видно московской сплоченности, бинарности и размашистости. И тем более опрокидывающего эффекта. В большинстве случаев онлайн-голосование вообще получилось во вред обоим лидерам — хотя при этом всегда (!) сильнее вредило «ЕР». Аналогичный случай в Ростовской области. В 5 из 6 округов, где на второе место вышел кандидат от КПРФ, ДЭГ высказалось против обоих конкурентов — причем опять сильнее в пику власти. Недалеко ушел и Севастополь.
Гипотеза о бойкоте онлайн-голосования со стороны оппозиции и якобы доброкачественном накоплении там сторонников власти явно не проходит. Для объяснения скандальных московских результатов необходимо срочно изобретать что-то другое. Неразберихи добавляет замечательная Ярославская область, известная своим электоральным своеволием — вспомните победы Немцова и Урлашова. Здесь в обоих округах (194, 195) победили поддержанные Умным Голосованием представители «СР-За правду». Причем – внимание! — победили за счет бумажных протоколов. ДЭГ попыталось их опрокинуть, откусив у обоих по 16% в пользу ЕР. Но не смогло — массы не хватило.
Если у вас уже зашел ум за разум – не расстраивайтесь. Это нормально, раз речь идет об электоральной политике в регионах. На самом деле все довольно просто: результаты выборов здесь решающим образом зависят от расклада сил в региональных элитах и от их тактических интересов. За редкими исключениями элиты ориентированы на «ЕР» — в этом смысл и глубинная суть вертикали. Но каким именно образом они обеспечат победу своей партии, кто ее будет представлять в столице и пр. – это уже не царское вертикальное дело, а сфера ответственности товарищей на местах. «Вам поручено – вот вы и решайте». Каждый решает, как умеет.
В округах Ростовской, Нижегородской областей и в Севастополе власти были настолько уверены в своем полном контроле над традиционным голосованием («бумагой»), что могли себе позволить махнуть рукой на ДЭГ. И правда: кандидаты ЕР «в бумаге» там опережают преследователей на десятки процентов. На этом победоносном фоне вклад «электронки» был заведомо ничтожен. Поэтому местные электоральные менеджеры с легкой душой позволили е-избирателям голосовать как хотят, по-честному. Заодно и демократический имидж приподнимем… В этих регионах нет признаков искусственной мобилизации, дутой консолидации и поляризации электронных голосов – как нет и опрокидывающего голосования.
ДЭГ в большинстве случаев не сильно отскакивает от бумаги, хотя все-таки посылает свое скромное «фе» как ЕР, так и КПРФ. Иное дело Курская и Мурманская области. Здесь были сомнения – у КПРФ сильные позиции, так что лучше было заранее подстраховаться «электронкой». Та, умница, не подвела. Не то, чтобы много добавила, но тылы от возможных неприятностей прикрыла достаточно надежно.
Редкий вариант получился в Ярославле. Исполнительная власть если и помогала ЕР, то без избыточного рвения. В результате молодые кандидаты от партии власти оказались без ожидаемой административной поддержки и вчистую проиграли кампанию «на земле» матерым бойцам от «Справедливой России». Онлайн-голосование, которое в большей степени контролировалось федеральными структурами, попыталось экстренными мерами исправить ситуацию. В первый же день (пятница, 17 сентября) по ДЭГ проголосовали аж 3/4 зарегистрированных е-избирателей – куда там Москве! Прибавка в пользу ЕР составила около 16% по обоим округам, но ее все равно не хватило: бумага победила. Будь там предусмотрена функция переголосования, возможно, и справились бы…
Что касается Москвы, то здесь отсутствует даже тень внутри-элитного конфликта: на кону стоит слишком многое. Бумажные результаты ожидались ноздря в ноздрю, и онлайн-голосование было единственным инструментом в руках власти, способным исправить ситуацию. Оно и исправило – как сумело. Не взыщите: чем богаты, тем и рады.
Итого. Вне зависимости от того, каким именно способом электронное голосование решает поставленные задачи (мобилизация живых избирателей в пятницу на рабочем месте, неуловимые боты, апостериорный пересчет в «приватном блокчейне», заурядные приписки с недопуском наблюдателей…), его результаты зависят от интересов контролирующих процесс элитных групп. Если им все равно, е-голосованию дозволялось показать правдоподобные «человеческие» цифры. Если проблема удержания власти приближается к критическому рубежу, е-голосование срывается в откровенную истерику, демонстрируя невероятные проценты, темпы и временные графики. Тут уж не до грибов…
Не надо заблуждаться. У вас может быть программный продукт сколь угодно высокого качества, куча степеней защиты, уникальные ключи, которые невозможно подделать. Но если что-то пойдет не так, придет простой суровый хозяин с совковой лопатой и топориком и обушком изящно всё отрихтует. Проблема не в софте, а в качестве социально-политической среды, в которой эти тонкие премудрости функционируют. Ровно тот случай, когда что ни строй из советских деталей, всё равно получится автомат Калашникова – или, в нашем случае, механизм электоральных манипуляций.
Из сказанного ни в коем случае не следует, что выборы в России – равно как и в Белоруссии — вообще лишены смысла. Если бы их не было, мы бы гораздо хуже понимали реальное устройство власти, ее систему приоритетов и отношение к гражданам, вместе с их правами. Дело совсем в другом: покуда у большинства сограждан не накопилась критическая масса претензий к руководству, страна с ленивым безразличием воспринимает начальственные игры с голосованием как в целом приемлемую норму жизни и не ходит на выборы.