Сегодня Владимир Путин вновь затронул тему проходящих в стране митингов. Он отметив, что не отправлял Алексея Кудрина на проспект Сахарова 24 декабря. «Он сам пошел. Он взрослый мальчик», — подчеркнул премьер-министр. К тому же, он не знает, кто выступал на митинге 24 декабря, и с кем из представителей оппозиции возможно вести диалог.
Интересно, что иногда ему самому хочется выйти на митинг. «Помните, как в романе ‘Бег’ генерал Чернота говорил, — процитировал Путин, — ‘Я бы грешным делом записался в Красную армию, шлепнул, а потом тут же выписался'». В Белом Доме, кажется, уже начали праздновать, хотя непонятно, что именно. Однако настроение у грядущего президента абсолютно игривое и положительное.
После Киплинга он прочел Булгакова, а после Питона Каа вошел в образ генерала Чарноты, обаятельного харизматичного оборванца на Парижской набережной, который хотел записаться в Красную Армию, чтобы «шлепнуть» кого-нибудь – и тут же выписаться обратно. Почему бы Владимиру Владимировичу не записаться 4 марта в президенты, «шлепнув» свой президентский мандат – и выписаться обратно? Или, может, «шлепнуть» Единую Россию вкупе с Народным Фронтом, хотя не из пулемета, а фигурально? В этих организациях-фантомах, где членами являются не люди, а должности и вывески, шлепать-то и некого. Тем не менее, это было бы приятно.
Особенно учитывая, что под елкой будут лежать честные выборы, обещанные Путиным. Надеюсь, что он не оговорился, и в новогоднюю ночь он положит выборы, а не оставит их. Со своей стороны, хотелось бы пожелать Владимиру Владимировичу быть более внимательным. Он заявляет, что не знает, кто участвовал в митингах на Болотной площади и проспекте Сахарова, но точно знает, что с этими людьми не о чем разговаривать, и у них нет платформы.
При этом Путин отметил, что эти незнакомые ему граждане слишком разные. Но у него впереди много времени: он собирается править 12 лет подряд. За это время можно поговорить не только с каждым из ораторов митинга, но и с большинством пришедших на улицы. У Путина достаточно времени, чтобы по четыре с половиной часа отвечать на заранее подготовленные вопросы рабочим из Нижнего Тагила, но у него нет получаса, чтобы поучаствовать в дебатах. Почему?
Возможно, в диалоге с Зюгановым или Мироновым Владимир Владимирович мог бы процитировать какую-то третью книгу или сделать еще одну шутку про презервативы. Однако самое замечательное в его выступлении — это то, что досрочная отставка Медведева не обсуждается. Заметьте: это премьер-министр говорит про своего начальника. Досрочная отставка президента не обсуждается. А вот может ли вообще обсуждаться досрочная отставка премьер-министра?