Мы уже проиграли этот процесс. Причем местоимение «мы» в данном случае охватывает нас всех. Не только суд в Донецке, не только наше правосудие в целом, и не государство в отдельности – речь идет о всех нас. Судьба Надежды Савченко стала символом, по которому оценивают весь народ и страну, не деля на президента, правительство, судей и обычных граждан. Именно после таких дел на нас смотрят косо, когда мы оказываемся в другой стране. Именно поэтому с нами часто демонстративно не хотят общаться по-русски, даже если прекрасно владеют языком. Репутация страны ложится пятном на каждого, кто носит ее паспорт в кармане. Дело Савченко — яркий тому пример.
Сейчас уже невозможно установить, кому в голову пришла славная идея поймать человека, представить его диверсантом и шпионом, а затем посадить за решетку. Не менее удивительно, кто решил, что именно женщину проще привлечь к ответственности. Наверное, эти люди думали, что с ней легче справиться. Но женщины порой оказываются крепче многих мужчин, и нам не следует это забывать. Создавая это дело, они не понимали, что ставят себя в уязвимое и даже глупое положение. Женщина, как правило, вызывает больше сочувствия. Когда на нее нападают мужчины со всех сторон, легко поддержать ее, в отличие от мужчины в подобной ситуации.
Те, кто задумал эту историю, изначально вели игру без козырей. Они выдумали дело, выдумали преступника и сделали преступником женщину. Но не могу не задаться вопросом: какая же настоящая цель этой игры? Доказать вину человека, который не совершал преступления? Это невозможно. Выторговать что-то у Европы или Украины? Но что можно теперь добиться? Давно было бы возможно обменять Савченко на наших солдат, оказавшихся в плену. Но, похоже, своих солдат Россия предала и оставила на произвол судьбы, как будто и не знала их.
Никто в мире никогда не признает справедливости обвинительного приговора Савченко. Но если, не дай бог, она умрет в тюрьме, от такого позора нам уже не отмыться. Наша власть и президент, конечно, вызывают неприязнь. Они способны начать войну и посадить в тюрьму без оснований. Но публично и демонстративно уничтожить человека на глазах у всего мира – это слишком. Они все-таки не живодеры. Им придется разыграть карту милосердия, найти наименее позорный выход из ситуации. Но, возможно, гордость не позволяет этого сделать, или же ситуация зашла настолько далеко, что они не в состоянии повернуть назад.
Теперь же, похоже, решающей становится не воля властей, а крепость здоровья этой женщины. Дух Надежды уже оказался крепче, чем у всех их.