Сказать по совести, я и не ждал от Путина никакой особой реакции на гибель десятков пассажиров самолета, большинство из которых — его земляки. Не понимаю, почему кто-то рассчитывал на эту реакцию. А зачем она вам? Какие невероятные слова вы хотели услышать? Соболезнования, заверения? Не припомню, чтобы Путин регулярно делал обращения по таким причинам.
Во-первых, он не любит, когда его имя и лицо связывают с трагедиями, поражениями и неудачами. Для таких случаев предусмотрены министры, МЧС, премьер Медведев и другие. Путин в это время, вероятно, ловит тигров, поднимает со дна амфоры или играет в хоккей. Во-вторых, такие люди, как он, вообще не знают, как вести себя в такие моменты. Это не негативное качество, а особенность характера. Искренние проявления доброты, сострадания и печали им не даются. Такие личности считают, что всегда должны выглядеть сильными. Показать свои чувства для них — значит проявить слабость, а слабым они не имеют права быть. Просто такой человеческий тип. Сочувствие не является присущей ему чертой.
К тому же ситуация пока не ясна, точные причины катастрофы не установлены. Президент не любит светиться в сложных, неясных ситуациях. Он заслушает доклады и скажет какие-то слова, но это будут слова человека, управляющего страной, главного чиновника, который казнит и милует, назначает и наказывает. Мы же ждем от него непонятной сердобольности.
Пора уже перестать ругать и хвалить Путина за всякие происшествия. Случилась беда — виноват Путин, он за всё в ответе. Улыбнулась удача — спасибо ему за наше счастливое детство, ведь без него и лыжники не пробегут, и стерхи не перезимуют, и России без него не будет, в конце концов.
Погиб самолет, погибли люди. Нам не нужны слова Путина, а скорейшее расследование. Мы должны знать точные причины крушения, чтобы другие самолеты не разбивались. Конечно, необходимо поддержать семьи погибших, тем более что многие потеряли сразу нескольких близких.
Если вам не хватает формального сочувствия Путина, вспомните, как широко и весело в день траура отмечали Хелловин по всей стране, включая Питер. Вспомните, как выглядел траур на наших телеканалах, где, слава богу, не было дебильного юмора, но шли бесконечные сериалы, в которых, как и в другие дни, кто-то убивал, резал, калечил или изображал чувства в маленьком городке.
Выпуски новостей мало отличались от этих сериалов болезненным смакованием подробностей. Дело не в Путине. Мы сами давно перестали искренне чувствовать. За эти годы столько всего сгорело, взорвалось, утонуло, обрушилось, погибло людей, и столько раз по этому поводу объявляли траур, что люди ощущают беду только тогда, когда она касается их. А чужое горе остается чужим. Дело не в Путине, а в нас.