Не нужно быть пророком, чтобы осознать, что транслировать патриотическое кино о бомбометании в Сирии бесконечно невозможно. Рано или поздно бомбы закончатся, или наш народ начнет задавать вопросы. Что же получается: мы день за днем продолжаем бомбить, успешно ликвидируем склады, перевалочные базы и так далее, но враг никак не побеждается.
Если вспомнить, то такая же ситуация была и в Чечне. Мы ежедневно кого-то уничтожали, ликвидировали главных командиров, а война продолжалась, и нам неизменно докладывали, что численность боевиков примерно равна пяти тысячам. Нечто подобное ожидает нас и в Сирии. Однако если от Чечни нам было некуда деваться, то в Сирии возможны варианты. Наступит момент, когда потребуется ловко переключить внимание публики на другой объект.
Как сейчас нас переключают с Донбасса на Сирию, так и с Сирии переключат на что-то другое. Средняя Азия неплохо подходит на роль новой цели нашей победоносной войны. Во-первых, она ближе, чем Сирия, и понятнее. В Сирии мы воюем за что-то совсем притянутое за уши. Генеральная линия противостояния Америке и терроризму ясна, но Сирия остается чужой и далекой. А Средняя Азия – это действительно наша территория, еще недавно бывшая частью Советского Союза. Бывшие советские республики нам близки и интересны, а террористическая угроза в этом регионе на самом деле реальна.
Верю, что именно через полупрозрачные границы с этими республиками к нам может проникнуть всякая бандитская зараза. Когда Путин говорит, что положение критическое, он не сильно сгущает краски. Умные люди не раз указывали, что угроза оттуда в сотни раз реальнее, чем мифическая угроза от бандеровцев. Нам бы лучше мониторить исламский радикализм и охранять границу на этом рубеже, чем заниматься ерундой, такой как строительство Русского Мира в самопальных республиках и портить отношения с братским народом Украины.
Теперь Путин сам говорит об опасности и необходимости действовать. Но говорит ли он это из-за понимания всей серьезности положения или же у него есть другой мотив? На Украине мы якобы защищали «доведенное до отчаяния русскоязычное население», а на самом деле просто стремились развалить соседнюю страну и не дать ей уйти на Запад. В Сирии мы обещали бороться с Исламским Государством, а на самом деле спасаем Асада.
В Средней Азии мы будем бороться с исламистами или намерены вернуть к себе все бывшие республики? Или мы не можем стерпеть, что Америка не уходит из Афганистана и в пику ей решили поучаствовать в заварушке? Или нам действительно нужна новая сцена для ура-патриотической постановки, и пришел черед Средней Азии? Как много всего можно скрыть за правильными словами президента России.