Лучше всех про Сирию высказался подзабытый сенатор Олег Морозов. «Вопрос витал в воздухе», — так прокомментировал он согласие Совета Федерации на использование российских войск в Сирии. Теперь вопрос, который долго оставался открытым, продолжит оставаться в воздухе этой страны, а наши самолеты, пребывание которых там было уже фактически известным фактом, смогут легально приступить к борьбе за мир. По всей видимости, камня на камне не останется.
Мы все уже давно живем в стеклянном доме. Снимков из космоса, фотографий и записей в социальных сетях было столько, что упорное отрицание присутствия российских военных в Сирии выглядело довольно неубедительно. Тем более что недавно пресс-секретарь президента Дмитрий Песков говорил о готовности рассмотреть просьбу Сирии о военной помощи. Песков известен тем, что, как правило, не комментирует ничего определенного, но если он говорит что-то конкретное, значит, информация имеет основание.
Теперь дурака валять больше не нужно — и это уже хорошо. Можно бомбить. Военные, безусловно, в восторге. У них возникает уникальная возможность испытать новейшие авиационные системы или проверить эффективность более старых образцов. Причем делать это можно открыто, а не как в Украине, где мы воюем исключительно в отпуске и силами квази-добровольцев.
Путин тоже, судя по всему, доволен. В ближайшее время Украина и Донбасс могут уйти из фокуса международного внимания, а Владимир Владимирович из вероломца превращается в миротворца. Инициатива, безусловно, в его руках. Пока Запад и Америка колеблются, он, как настоящий парень, говорит и немедленно действует. Получив разрешение на бомбежки, сразу начинает их.
Благодаря войне в Сирии мы стали партнерами с Обамой — партнерами почти без кавычек. Однако у меня есть опасения. Во-первых, бомбежки ИГИЛ могут стать началом маленькой победоносной войны, а такие войны слишком часто заканчиваются бесконечной кровью. Примеры Афганистана, Чечни и Донбасса — тому подтверждение.
Во-вторых, Путин утверждает, что лучше бить террористов в их логове, чем ждать, пока они придут к нам. Однако уже две тысячи наших граждан воюют на стороне ИГИЛ. Я боюсь, что наше открытое участие в этой операции только увеличит риск террористических атак против России. До сих пор наша страна занималась лишь риторическими упражнениями, но сейчас Россия стала стороной конфликта и открытым врагом Исламского Государства, которое теперь имеет все основания наносить ответные удары.
Нашим радикалам больше не нужно ехать в далекую Сирию. Россия теперь для них — такое же поле битвы. Кроме того, из Сирии могут подтянуться различные шахиды и моджахеды. Это меня беспокоит больше всего.