Вот именно поэтому я выступаю за объявление войны Украине. Не мы, а они — те, кто живёт в Спасской башне и у Царь-Pушки. Я за честность. Война ведь уже идёт. Наши солдаты продолжают сражаться; мы отправляем на фронт оружие, деньги, продукты питания, медикаменты и топливо — миллионы рублей, тысячи тонн материальных ресурсов. Мы фактически это делаем! Вместе с тем, мы утверждаем, что ничего такого не происходит, что это чьи-то фантазии, что это выдумки и клевета. Почему бы не сказать правду? Если бы мы назвали войну войной, то хотя бы два бедолаги, которых поймали на Украине, могли бы считаться пленными и получать какие-то гарантии. А так они бандиты, а у бандитов гарантий нет.
Мы сейчас больше озабочены не тем, чтобы спасти своих граждан, а тем, чтобы убедить мир, что они уволились из армии. Задача состоит не в помощи людям, а в том, чтобы российское государство сбросило с себя ответственность. Когда даже сами украинцы начнут верить, что эти мужчины оказались в их стране не по приказу командиров, а просто так забрели, можно будет спокойно умыть руки, сказать: «Ну, раз сами пришли, пусть и выбираются.»
А пока с интересом наблюдаем интервью жены бойца Александрова. Удивляемся спокойствию женщины, чей муж ранен и находится в плену, обвиняемом в тяжком преступлении. Слушаем, как она говорит на языке, на котором обычно общаются только в школе. Восхищаемся её спокойным отношением к тому, что муж месяцами врал ей и исчезал неизвестно где. Ей кажется, что его пытали, но слёз у неё не выходит. На самом деле, мне её искренне жаль. Правду сказать сейчас может быть ещё страшнее, чем произносить все эти странности.
А впереди нас ждёт самое интересное и, возможно, самое неприятное. Ясно, что бойцы Александров и Ерофеев становятся важным активом. Украина заинтересована в том, чтобы максимально раздувать их дело, чтобы о них знали во всем мире. Тогда эти два русских парня станут полноценным эквивалентом Надежды Савченко. И восстановится вопрос о том, чтобы поменять двух мужчин на одну женщину. Когда этот вопрос будет поднят, посмотрим — согласятся ли наши на такой обмен или найдут предлог избежать его. Родина однажды уже предала их. Родине не влом кинуть их и снова.
Если обмена не будет, то супруга бойца Александрова и сам боец поймут, в какую историю они угодили. Но хочу сказать, что в эту историю втянуты мы все. Просто одних задним числом увольняют из армии, а остальных — задним числом отправляют на войну.