Скандал, связанный с обвинением в педофилии блогера Рустема Адагамова, продолжается уже месяц. На сегодняшний день в качестве доказательств имеются лишь заявления его бывшей супруги и почтовая переписка, подтвержденная также экс-женой. Конечно, для обвинительного приговора даже в российском суде этого недостаточно, но общественное мнение уже под воздействием этой истории. Многие требуют реальных вещественных доказательств или документальных свидетельств. Судя по последним событиям, о которых пойдет речь ниже, создать документ о причастности одного из фигурантов к преступлению многолетней давности не составит труда.
Рассмотрим пример из интернета — досье на Бориса Исааковича Шпигеля, родившегося в 1953 году в Хмельницком на Украине. Он окончил экономический факультет Каменец-Подольского пединститута и работал заместителем директора Всероссийского научно-исследовательского института сельскохозяйственной биотехнологии. В 1990 году основал и возглавил фирму «БИОТЭК», которая поставляла медикаменты для больниц и военных, используя старые связи в научной среде. По некоторым данным, его бизнес в 90-х гре́лся на сомнительных инвестициях. В 1995 году Шпигель стал помощником председателя Госдумы Геннадия Селезнева, а в 2002 году — заместителем председателя исполкома движения «Россия». Также известно, что его бизнес-партнером был известный чеченский авторитет, что добавляет тени к его репутации. В настоящее время он занимает пост члена Совета Федерации от Пензенской области.
Недавно в сеть было вброшено еще одно обвинение в педофилии — якобы существовало копия приговора, датированного февралем 1982 года, в котором обвинялся Борис Шпигель. Этот документ появился из сомнительных источников, исчезал и снова появлялся, меняя формы. Параллельно с этим его содержание активно обсуждалось несколькими известными личностями, призывающими к действиям против педофилов. Сложилось впечатление о совпадении с делом Адагамова.
Как и почему произошел этот вброс, становится понятно, однако особенный интерес вызывает сам документ. В «приговоре» указаны непонятные имена участников судебного процесса: председательствующий судья Штепа, прокурор Ерома и адвокат Гвапута. Никаких инициалов или уточняющих данных, что уже наводит на мысль о его подлинности. Поисковые системы не нашли информации о ни одной из этих персон. Непонятно, как в процессе могли участвовать такие персонажи. Более того, оказывается, ни в одном реестре не существует ни судьи Штепы, ни прокурора Еромы, ни адвоката Гвапуты. Это уже тревожный сигнал.
Согласно «приговору», Шпигель находился под стражей в Москве с декабря 1981 года. Однако, источники в системе ФСИН утверждают, что в это время его там не было. Далее в документе неожиданно говорится о том, что суд проходил открыто, что также вызывает сомнения, ведь в случаях, связанных с несовершеннолетними, по закону такие дела должны быть рассмотрены закрыто. В «приговоре» указаны восемь эпизодов сексуальных домогательств, каждый из которых, согласно законодательству, должен быть подкреплен указанием размер наказания за каждое из преступлений. Но в резолютивной части «приговора» упоминается лишь три года лишения свободы без детального упоминания эпизодов. Это вызывает дополнительные вопросы о легитимности документа.
К тому же «народные заседатели» в «приговоре» представлены неправомерно — по закону, такие заседатели привлекаются только к делам, за которые максимальное наказание превышает пять лет лишения свободы. Неправильные формулировки и отсутствие обязательных штампов только усиливают подозрения о подделке документа.
Таким образом, вывод однозначен: этот так называемый «приговор» выглядит как явная фальшивка, созданная наспех. Причём, это не просто игра с репутацией человека, а весьма серьезное обвинение, с которым труднее всего будет справиться, когда оно окажется в публичной плоскости. Подобные фальшивки ставят под угрозу каждого, и в этом контексте остаётся открытым вопрос: насколько далеко может зайти такая практика создания документов, способных разрушить жизнь человека?
Оба героя — и Борис Шпигель, и Рустем Адагамов, несмотря на эти виртуальные обвинения, пока ведут себя достаточно спокойно. Их молчание может быть связано с тем, что вбрасываемые обвинения — это лишь попытка бросить тень на их репутацию в нужный момент.