День 6 – утро. Четыре резюме. Каждый урок нашей учительницы Джессики – это спектакль одного актера, и она – звезда в этом жанре, гений импровизации. Темы предыдущих ее уроков возникали сами собой. В первый день, например, мы рассказывали о себе по короткой схеме: имя, страна, город, профессия, цель учебы в International House. На мой краткий спич о взаимодействии импортеров с российской таможней Джессика ответила двадцатиминутной лекцией о бюрократии и связанных с ней устойчивых английских словосочетаниях «red tape» и «keep in the dark». «Red tape» — дословно «красная лента» — синоним слова «бюрократия». Разумеется, Джессика выдала американский вариант происхождения этого выражения, хотя Википедия отсылает нас в Англию 16 века. Во времена американской гражданской войны личные дела солдат хранились в свертках, перехваченных красной лентой. Чтобы спустя годы получить от государства пенсию, ветерану нужно было явиться в военный архив города Вашингтона и добиваться, чтобы его бумаги отыскали среди гор и кип других, завязанных в «red tape». А сейчас так называют любой ненужный документооборот. Я отметила про себя, что даже в экспромт-рассказе о бюрократии Джессика употребила слова unnecessary paperwork. Когда о проблемах бюрократии говорят в России, в первую очередь вспоминают о взятках, а необходимость произвести сотни бумажек по любому поводу уже никого не возмущает — смирились.
— Твоя работа состоит в закупке красной ленты? — пошутила Джессика.
— Нет, — ответила я, — моя работа состоит в переводе с таможенного языка на человеческий, потому что обычному человеку таможенных правил никогда не понять.
— Правительство любой страны «keeps us in the dark» — «держит нас в темноте», — парировала Джессика. — Неосведомленным народом проще управлять. Кажется, у нас с американцами есть точки соприкосновения.
Сегодняшний моноспектакль Джессики был посвящен не отвлеченным сюжетам вроде английских словосочетаний, а собственной биографии. Тема урока — составление резюме, и Джессика представила 4 примера. Все резюме были ее собственные, но каждое составлено и даже отформатировано по-своему: учитель английского, учитель бизнес-английского, бармен и исполнительный секретарь (или, как говорят в России, помощник руководителя). Какие-то места работы и образования совпадают, а какие-то нет. Если закрыть имя, то можно подумать, что это резюме четырех разных людей. Трое из них окончили Калифорнийский университет, а бармен вообще нигде не учился. Учителя сообщали, что были профессорами в Венгрии. Секретарь по-быстрому переписал университеты и степени в графе «Образование», будто стараясь не пугать излишней образованностью. Трое из четырех на заре карьеры поработали в Trump International Hotel: двое (учитель и администратор) на должности помощника руководителя, а еще один (бармен) — просто секретаря. Все четыре человека пересеклись в одном месте только раз — в New York Theatre workshop на должности Guest service manager. А ведь еще есть театральное резюме (актрисы и режиссера), которое Джессика не показывает.
Как все эти активности сочетались в реальной жизни? Иногда последовательно, иногда параллельно. Поработав за очень большие деньги помощником руководителя, она почувствовала, что теряет здоровье, постоянно пребывая в напряжении, как пилот самолета. После того как очередной из ее рабочих дней продлился 22 часа, Джессика уволилась и несколько месяцев не работала — восстанавливала нервную систему. Отдохнув полгода, решила не возвращаться в офис и стала… барменом. Но как-то раз пьяный посетитель ударил ей в лицо, и она пошла преподавать английский. В России такую загогулину в карьере после полугодовой незанятости сочли бы признаком полной потери квалификации, да и сам человек, способный на такие резкие ходы, вызвал бы больше подозрения, чем уважения. Впрочем, из резюме этого не видно — администратор всегда был администратором, а учитель — учителем. Джессику спасает еще и то, что в трех резюме вообще никак не указано, с какого по какой год она работала в каждом месте. Русские работодатели такой вольности ей бы не простили. А здесь, по словам Джессики, нормально, что люди по нескольку раз в жизни кардинально меняют свою карьеру, особенно по семейным обстоятельствам. Влюбленности, свадьбы, переезды, разводы — все это поводы искать утешение в новой отрасли.
Но даже беседу на такую личную тему, как собственная карьера, Джессика завершила традиционным вопросом: «Где вы сегодня обедаете, мои дорогие друзья?» Да, именно так она к нам и обращается: «my dearest friends». После десятиминутных дебатов, в которых участвовали все, кроме меня, так как мне нечего сказать по этому вопросу, народ с подачи Джессики решил отправиться в китайский ресторан – пробовать некое фантастическое блюдо под названием «dumplings». Разумеется, Фернанда уже там была – судя по всему, за 2 месяца учебы она не обедала дома ни разу.
Я напомнила себе, что приехала в Нью-Йорк повышать коммуникационные способности – по крайней мере, так написано в моем заявлении о приеме в школу. А вместо этого убегаю после уроков, и во второй половине дня только мой замечательный новый фотоаппарат составляет мне компанию. Надо попробовать пообщаться с живыми людьми в порядке самовоспитания, сказала я себе, и отправилась обедать с одноклассниками. Такой потертый и побитый жизнью интерьер, каким нас встретило заведение под гордым названием «китайский ресторан», в Москве можно увидеть только в какой-нибудь чебуречной на Щелковском автовокзале. Культовая китайская еда «dumplings» на поверку оказалась приготовленными на пару хинкали. Но мои бразильско-испанские одноклассники, оказывается, никогда не сталкивались с пельменями и их производными, даже равиоли. Пришлось дать мастер-класс по правильному обращению с хинкали – не протыкать вилкой, а взять пельмень ложкой, аккуратно надкусить и выпить сок – самое вкусное. А потом уже закусывать оставшимся мясом в тесте. Так странно и смешно – я, абсолютно ничего не понимающая в еде и совершенно к ней равнодушная, учу кого-то есть!
Впрочем, и для меня в китайском ресторане нашлось открытие – яичный суп. Мне принесли тарелку, в которую было разбито штук пять подогретых сырых яиц, и на отдельной тарелочке жареный пирожок с капустой. Сырые яйца в таком сомнительном месте – стоит ли рисковать? Ладно, зря что ли в последний день перед отлетом в Нью-Йорк купила медицинскую страховку, успокоила я себя и решительно съела ложкой теплые сырые яйца. По крайней мере, у моего яичного супа было одно неоспоримое преимущество перед блюдами одноклассников – отсутствие перца. Бразилец Вини проглотил свой кусочек мяса по китайскому рецепту, изменился в лице, залпом выпил полстакана воды и сказал, что чувствует себя китайским драконом. Остаток обеда он доедал из тарелки Фернанды, большой специалистки в меню всех окрестных заведений, даже на китайском. Благо тарелка имела размер подноса для небольшой пиццы, мне бы хватило на 4 обеда, а Фернанде и Вини – как раз на двоих. О чем мы говорили во время еды? О еде.
День 6 – день. Туфли для танго. Пока вся наша танго-школа в Москве брала уроки у аргентинского танго-гуру, я каждый день давала себе обещание добраться до магазина с танго-туфлями. И сегодня, наконец, отправилась в Worldtone Dance — магазин профессиональной обуви для танцоров на 8 авеню. Шла по четной стороне и высматривала вывеску с нужными словами – ничего. Но, судя по номерам домов, дом 580 я уже проскочила. Развернулась обратно, стала смотреть на таблички не с названиями, а с цифрами. 580-й. Единственный вход без опознавательных знаков. Поднимаюсь на второй этаж и только тут обнаруживаю ожидаемую вывеску магазина. Идти по улице и заскочить в него случайно совершенно невозможно. Следовательно, все покупатели…