Полный звук: СЛУШАТЬ
В одной из предыдущих историй мы вспоминали песню Владимира Высоцкого, написанную в честь Джеймса Бонда и артиста Шона Коннери, сыгравшего эту роль. Недавно на экраны вышло продолжение шпионской саги. Но у Высоцкого есть и настоящая детективная песня, являющаяся плодом его собственного воображения. Он сам называл её на концертах «Пародией на плохой детектив», добавляя, что на хороший детектив пародию писать не имеет смысла.
Первое исполнение песни состоялось 18 января 1967 года в Ленинграде, в ДК работников пищевой промышленности, клуб «Восток». Подавляющее большинство записей этой песни относятся к концу 60-х – началу 70-х годов. Потом Высоцкий не исполнял «Пародию на плохой детектив» в течение шести лет и лишь почти в конце жизни вспомнил о ней.
Итак, вспомним первое исполнение, имеющее точную дату. 18 января 1967 года, Ленинград, клуб «Восток»: слушать
Опасаясь контрразведки, избегая жизни светской,
Под английским псевдонимом «мистер Джон Ланкастер Пек»,
Вечно в кожаных перчатках – чтоб не делать отпечатков,
Жил в гостинице «Советской» несоветский человек.
Как всегда у Высоцкого, каждая строка имеет явный смысл или скрытый подтекст. Кто такой мистер Джон Ланкастер Пек? Некоторые, вспоминая Джеймса Бонда, считают, что имеется в виду Ян Флеминг – писатель, придумавший Агента 007. Но более вероятная версия заключается в том, что Высоцкий вспоминал двух популярных актеров того времени – Берта Ланкастера и Грегори Пека.
Грегори Пек был романтическим героем знаменитого фильма «Римские каникулы», воплотившим на экране множество образов благородных и умных мужчин. А Берт Ланкастер не только исполнял суперменов в приключенческих фильмах, но и был политическим активистом. В Советском Союзе его воспринимали с симпатией, так как он поддерживал Мартина Лютера Кинга и был противником маккартизма.
Следующей строкой Высоцкий вспоминает гостиницу «Советская» на Ленинградском проспекте в Москве. Не случайно: сам он в то время жил неподалеку со своей тогдашней супругой Людмилой Абрамовой. Однако слушатели часто не понимали, о какой гостинице идет речь из-за игры слов.
Клуб на улице Нагорной, например, стал общественной уборной,
Наш родной Центральный рынок – стал похож на грязный склад,
Искажённый микроплёнкой,
ГУМ – стал маленькой избёнкой,
И уж вспомнить неприлично, чем предстал театр МХАТ.
Работать без подручных – может, грустно, а может, скучно,
Враг подумал – враг был дока, – написал фиктивный чек,
И где-то в дебрях ресторана гражданина Пучиняна
Сбил с пути и с панталыку несоветский человек.
Песня известна, и многие удивляются, услышав о Пучиняне. В классическом варианте поётся «гражданина Епифана». Но друзья Высоцкого полагали, что он хотел подшутить над другом Георгием Епифанцевым. А Пучинян – это Степан Пучинян, актер и режиссер, член съемочной группы фильма «Вертикаль», который принес Высоцкому известность.
Существовал и вариант с «гражданином Копеляном», популярным актером и мастером дубляжа Ефимом Копеляном. Были и исполнения, где герой становился Кочаряном – это Левон Кочарян, оказавший значительное влияние на Высоцкого в юности.
Кроме этого, упоминается клуб на улице Нагорной, где на самом деле никакого клуба не было. Но располагался ДК «Нагорный» неподалеку. Строка о «родном Центральном рынке» была немного хулиганской, ведь «родным» тогда назывался только Центральный комитет КПСС. Но для Высоцкого Центральный рынок действительно был родным местом.
В черновиках Высоцкого можно найти строки, которые он не решился спеть: «И везде от слова «бани» оставалась буква «б»,
Искажённый микроплёнкой, ГУМ стал маленькой избёнкой,…
Фиктивный чек, о котором говорится, был обычным для иностранных гостей в СССР, которые обменивали валюту на чеки. В советской литературе фиктивные чеки часто встречались в произведениях о шпионах.
Епифан казался жадным и хитрым, недостаточно внимательным. Подручный Джона оказался находкой для шпиона, – так случиться может с каждым, если пьян и мягкотел!
«Вот и первое заданье: в три пятнадцать возле бани –
Может, раньше, а может, позже — остановится такси,
Надо сесть, связать шофёра, разыграть простого вора,
А потом про этот случай раструбят по «Би-би-си».
Снова упоминается BBC – вражеский «голос», к которому нужно относиться с подозрением. На момент написания не существовало «иностранных агентов», только такие, как Джон Ланкастер Пек. А современные граждане легко могут стать «находкой для шпиона».
«И ещё. Побрейтесь свеже, и на выставке в Манеже
К вам приблизится мужчина с чемоданом –
скажет он: «Не хотите ли черешни?»
Вы ответите: «Конечно», –
Он вам даст батон с взрывчаткой – принесёте мне батон.
А за это, друг мой пьяный, – говорил он Епифану,
Будут деньги, дом в Чикаго, много женщин и машин!»
…Враг не ведал, дурачина: тот, кому он всё поручил,
Был – чекист, майор разведки и прекрасный семьянин.
Как мы уже упоминали, Высоцкий исполнял «Пародию на плохой детектив» в основном до начала 70-х годов. В апреле 1972 года он записал её для Константина Мустафиди. Сегодня мы послушаем эту песню целиком с той записи.
«Пародия на плохой детектив»: слушать
Всего известно 25 фонограмм этой песни. Однако авторских исполнений должно было быть гораздо больше, так как «Пародия на плохой детектив» могла прозвучать и в моноспектакле, который Высоцкий планировал поставить в Театре на Таганке в 1973-1974 годах.
Я благодарю за помощь в подготовке этой программы Юрия Гурова, Андрея Скобелева, Владимира Чейгина и моих друзей из Творческого объединения «Ракурс».
Слушайте в следующей программе: слушать
При подготовке программы использованы:
- фонограммы из архивов Александра Петракова, Валерия и Владимира Басиных;
- фотографии из архивов Сергея Алексеева, Олега Васина, Игоря Данилова и Творческого объединения «Ракурс»;
- А.В. Скобелев. «Много неясного в странной стране». III Материалы к комментированию избранных произведений В.С. Высоцкого, Воронеж, 2012.
Бонус: «Пародия на плохой детектив»: слушать
(Ленинград, СКБ аналитического приборостроения, 22 апреля 1967 года)
(Москва, НИИ дальней авиаразведки, сентябрь 1967 года)
(Мытищи, НИИ овощного хозяйства, 12 апреля 1972 года)
(Кёльн, советское торгпредство, 14 апреля 1979 года)
(Москва, 31-я больница (Олимпийская поликлиника), 25 февраля 1980 года — последнее исполнение)
Москва, май 1980 года. Фото Василия Кравчука.