Когда мы говорим «хорошо», это значит, что всё в порядке, а когда «плохо» — это сигнал о проблемах. Общественная проверка ИК-7 в Валуйках Белгородской области стала важным событием, в центре которого оказался инвалид I группы Александр Филатов. В конце мая члены Совета по правам человека при Президенте РФ, включая Андрея Бабушкина и Елизавету Глинку, посетили учреждение, где отбывает срок этот человек, за освобождение которого активно выступает правозащитная общественность.
Перед поездкой в колонию меня терзали сомнения относительно допуска к Филатову и возможности изучения условий, в которых он находится. В прошлых поездках к пенитенциарным учреждениям сотрудники ГУФСИН часто ставили преграды перед наблюдателями, игнорируя правозащитные документы и доверенности. В Челябинской области даже после протестных акций в колонии №6 в Копейске взаимодействие с общественностью оставляло желать лучшего.
Однако на Белгородчине ожидал не разочарования, а определённого воодушевления. Несмотря на то что мы прибыли в воскресенье вечером, ответственные сотрудники оперативно прибыли на место. Начальник ИК-7 Александр Холин обеспечил проход для членов Совета по правам человека. Я вошла в колонию чуть позднее, но удивилась тому, что, возможно, впервые за свою правозащитную практику почувствовала доброжелательность со стороны работников учреждения. Вместо привычного сопротивления они проявляли искренний интерес к улучшению условий.
Сотрудники общались с заключёнными по-человечески, что было заметно в их отношении. Конвоир, который меня сопровождал, сообщил, что заключённые спорят о том, кем я являюсь — журналистом или правозащитником. Мы обсудили, что «зеки – тоже люди», и что насилие не является решением.
По пути к медсанчасти я заметила аккуратную часовню с фонтаном и садами, которые, как пояснил конвоир, были сделаны заключёнными. Некоторые осуждённые хотели поговорить со мной, но их просьбы не могли быть удовлетворены, так как согласовано было лишь посещение Филатова. Тем не менее, члены СПЧ уже выслушали их жалобы.
Чтобы попасть в палату Филатова, необходим был доступ к дополнительному замку. Объяснив ситуацию, я спросила, почему он находится под замком. Сотрудник сообщил, что это решение самого Филатова, однако его бумага выглядела как призыв к помощи, попавшему в затруднительное положение.
Филатов был рад встрече и рассказал о причинах своих репрессий, связанных с его публикациями о Сергее Помазуне, бывшем заключённом, который сейчас вызывает общественное беспокойство. Он также упомянул о конфликте с заместителем начальника колонии, который, по его словам, причастен к злоупотреблениям с наркотиками.
Несмотря на все трудности, Филатов положительно отозвался о большинстве сотрудников колонии, подчеркивая, что некоторые, как начальник Холин, стараются создать комфортные условия. В то же время, он указал на проблемы в управлении и системе здравоохранения, которые требуют внимания со стороны правозащитников.
Члены Совета по правам человека, побывавшие в этот же день у Филатова, согласились с необходимостью провести повторную комиссию с независимыми специалистами. Также следует обратить внимание на проблемы с наркотиками в колонии №5, откуда Филатов был переведён.
На следующий день я снова посетила Филатова. Администрация колонии проявила готовность к диалогу и поддержала идею независимого контроля над учреждением. Это лишь подтверждает, что открытость и готовность к объективной оценке возможны там, где не скрывают ничего. Если бы не вопросы, связанные с состоянием здоровья Филатова, колонию можно было бы считать образцовой, где заключённые чувствуют себя людьми.
Ни один заключённый не пожаловался на пытки или унижения, хотя у них была возможность обратиться с такими заявлением. Надеюсь, что руководство других пенитенциарных учреждений оценит нашу объективность и перестанет бояться общественных визитов. Мы не враги, а партнёры, стремящиеся улучшить условия в пенитенциарной системе, продвигая идеи гуманизации.
Когда хорошо, мы говорим — «хорошо», а когда плохо — «плохо».