Итоги политического сезона в России вызывают грусть. По всем параметрам, характеризующим современное государство с конкурентной экономикой, Россия продолжает топтаться на месте или даже регрессировать. Власти имитируют реформаторскую активность в отдельных сферах, что лишь усиливает ощущение управленческой импровизации. Общественная дискуссия сводится к гаданию, кто из членов тандема пойдет на выборы. Не обсуждаются ни причины вопиющей неэффективности нынешней модели развития, вызывающей недовольство даже у президента и премьера, ни детальные планы политики, которую придется проводить любому следующему президенту.
По данным опросов «Левада-центра», доверие к Медведеву снизилось до 33%, а число доверяющих Путину упало с 48-50% до 41% за год, при этом 52% респондентов неудовлетворены деятельностью правительства. В условиях отсутствия альтернативы это крайне низкие показатели. Более того, число россиян, считающих, что страна движется не туда, значительно превышает количество тех, кто полагает, что она развивается нормально.
Главный итог сезона заключается в том, что в России окончательно сформировался сверхкоррумпированный псевдогосударственный капитализм, который превратился в механизм обогащения высокопоставленных чиновников и их друзей. Управление страной осуществляют непубличные, но очень влиятельные кланы, без одобрения которых ни одно серьезное экономическое или политическое решение не может быть принято.
В недрах этих кланов сосредоточены все административные, финансовые и законодательные рычаги власти, что позволяет формировать желаемый правовой режим. Там принимаются ключевые кадровые решения, а практика 90-х годов вновь возвращается, когда законы подгоняются под конкретные обстоятельства и нужды.
С одной стороны, общественная жизнь деградирует, с другой – возникает своеобразное параллельное, теневое, но эффективно функционирующее псевдогосударство. Процессы принятия государственных решений почти полностью монополизированы людьми, не имеющими на это полномочий. Мощный административный ресурс государства используется для коррупции и личного обогащения.
Вместо системной власти остается ручной режим, в котором субъективный подход становится нормой. Чиновники открыто лоббируют частные проекты, противоречащие интересам страны, а кланы делят между собой ресурсы и не стесняются действовать в публичной сфере. В массовом масштабе возвращается рейдерство, где госслужащие дискредитируют частные компании, чтобы сбить цену и заставить владельцев продать бизнес по низким ценам. Существуют люди, предлагающие бизнесменам «решить проблемы», которые они же инициируют.
Озвученный Путином способ выдвижения кандидата в 2012 году – «мы сядем и договоримся» – стал универсальным методом кланового наезда. Бизнесменам предлагают «сесть и договориться», иначе начинается процесс отъема бизнеса. Разница между реальной и «договорной» ценой бизнеса является основой благосостояния многих высокопоставленных чиновников.
Как результат, в стране практически не остается бизнеса, способного противостоять алчности чиновников. Рыночные принципы и честная конкуренция исчезают из деградирующей национальной экономики. Модернизировать такую экономику невозможно.
Российская коррупция постепенно разъедает мировые финансовые структуры. В последнее время отечественные чиновники активно вовлекают отдельных сотрудников иностранных финансовых организаций в свои схемы, чтобы через них влиять на капитализацию российских компаний и условия их выхода на международный рынок. Это чревато международными скандалами, превышающими по масштабам те, которые имели место в 90-е годы.
Не стоит обольщаться относительно иностранных инвестиций. Их объем оскорбительно мал для экономики такого масштаба. В качестве основных стран-инвесторов в Россию выступают Кипр, Нидерланды и Люксембург – юрисдикции, популярные среди российских бизнесменов. Эти деньги не являются настоящими иностранными инвестициями и не связаны с современными технологиями. Кроме того, значительная часть этих инвестиций будет в дальнейшем тихо вывезена обратно из страны российскими чиновниками, осядут на личных счетах, даже не отразившись на статистике вывода капитала из России.
Деградация власти и экономики ведет к деградации населения и изменению его приоритетов. Прогнозы американского Бюро переписи предсказывают, что к середине века население России сократится на 21% до 109 млн. человек, а страна опустится на 17-е место по численности, сохранив низкие показатели продолжительности жизни. По данным ВЦИОМ, 22% россиян хотят эмигрировать, среди молодежи эта цифра достигает 40%.
К середине века до 30% населения в стране будут составлять мигранты из ближнего зарубежья, рассматривающие Россию как временное пристанище и уже сегодня отправляющие из России в свои страны свыше 2% ВВП. В России сложился тандем слабого государства и мощных клановых коррупционных структур. Вместо ОПГ и беспредела олигархов 90-х годов сегодня действуют чиновно-олигархические преступные группировки (ЧОПГ), подавляющие государственные интересы, где олигархи играют второстепенные роли.
Президент вынужден признать, что система управления не работает. Он сделал редкий в политике шаг, призвав к реформированию власти накануне выборов, которые она планирует выиграть. Это свидетельствует о понимании остроты ситуации. Тем не менее, такая реформа невозможна без идеи и концепции государства, которые новая децентрализованная система управления должна обслуживать.
России необходимо новое, по сути, государство, свободное от кланов и подчинения интересам ЧОПГ, с прозрачностью решений, системой сдержек и противовесов, действующее в интересах национального бизнеса и привлекательное как в глазах своего народа, так и международного сообщества. Создание такого государства – основная задача тех, кто претендует на роль национальных лидеров по существу, а не на словах.