Абсолютной бесперспективности не бывает, и клятва Гиппократа препятствует признанию безнадёжной ситуации, когда врач имел бы право оставить пациента. Пока жизнь теплится, даже при отсутствии видимых результатов, врач обязан реанимировать больного. Мы наблюдаем ту же динамику и в России. Если бы я считала эти попытки абсолютно бесполезными, вряд ли смогла бы продолжать их. Однако надежды мало, и это связано с пассивностью народа.
Народ, как правило, следует за теми, кто находится у власти, покорно ожидая подачек. В условиях режима, где получение лекарств зависит от правильного голосования, важно выбирать, контролировать и менять начальство как можно чаще, чтобы оно не приживалось. Если продолжать униженно просить у власти, то вряд ли найдутся спасители — Гайдары, Чубайсы, Кохи, Хайеки, Фридманы… Даже Маргарет Тэтчер не смогла бы здесь помочь. Ельцин, как известно, не сумел изменить ситуацию. После его смерти народ выбрал Путина, и это наблюдали и в 2008 году, когда никто массово не вышел на улицы с требованием оставить Грузию в покое. Лев Пономарёв выходил с плакатом «мы тоже грузины», но большинство поддерживало Абхазию и «доблестное русское оружие.
Сейчас у нас, пожалуй, 1% надежды из 100. Мы слишком слабо держались за свою свободу и слишком легко её отдали с приходом Путина. Обычно, если у тирана нет поддержки, то и в силовых органах её тоже не будет, и ему в конечном итоге остаётся бежать. Но Путин не собирается уходить — он остаётся, словно намеревается простудиться на наших похоронах.
Это говорит о том, что наше противостояние слишком слабо выражено. Мы не даём власти понять, насколько она нам отвратительна, и нам нужно чаще выражать своё недовольство. Иначе всегда найдутся разные слесари и наладчики, которые будут утверждать, что их всё устраивает и что они готовы помочь Путину в подавлении оппозиции. Рабский дух и холопство не изжиты — наследие советского времени. Похоже, наша ситуация напоминает «Обитаемый остров» Стругацких, где сохранились лишь некоторые выродки, не поддающиеся влиянию башен излучения из Останкино.