Бурные споры о журналистской этике, связанные с публикацией (и последующим удалением) интервью Константина Эрнста на сайте «Сноба», выглядят как напрасное сотрясение воздуха. Это интервью было взято в 2008 году для российской версии журнала Rolling Stone, в редакции которого журналистская этика, по сути, не признаётся.
Все известные мне случаи, когда представители этого издания что-либо обещали собеседнику в ходе интервью, показывают, что такие обещания даются исключительно для того, чтобы их нарушить. Это стало своеобразным профессиональным приёмом, позволяющим разговорить собеседника. Константин Эрнст был абсолютно прав, полагая, что к нему эти редакционные правила не относятся, так как публиковать интервью с человеком его статуса без согласования и визирования редакции журнал просто не рискнула бы.
Так и вышло в 2008 году: достаточно было устного отказа Эрнста визировать интервью, чтобы заказанный и оплаченный редакцией материал без лишних разговоров отправился в корзину. Единственное, что не учёл тогда Эрнст, — это то, что журналист издания, полностью разделяющий этический кодекс нанимателя, на протяжении пяти последующих лет будет пытаться продать интервью, взятое для Rolling Stone, куда-нибудь налево. А когда отчаялся продать — просто слил материал в Интернет, включая ту часть, которая была сказана off the record.
Все объяснения о том, что репортер-многостаночник двигался при публикации каким-то гражданским чувством, звучат смешно и глупо. На момент взятия интервью для Rolling Stone в Следственном комитете при Генеральной прокуратуре РФ действовала специальная группа, занимающаяся расследованием убийства Листьева. До октября 2009 года её возглавлял следователь СКП по особо важным делам Митяев, затем дело передали Тамаеву.
Информацию, полученную от Константина Эрнста, журналист мог смело передать данной следственной группе, не нарушая своих обязательств по непубликации от имени гендиректора Первого канала. Никаких неприятностей на Эрнста он бы тем самым не навлёк, просто выполнил бы свой гражданский долг и помог бы зашедшему в тупик расследованию. Но ничего подобного журналист Rolling Stone ни тогда, ни позже, как известно, не сделал.
А в 2010 году срок давности по делу об убийстве Листьева истёк. Все сегодняшние попытки выдать публикацию за поступок большой общественной значимости или проявление гражданской позиции — это всего лишь дешёвый пиар на крови.
