Дмитрий Быков неожиданно откликнулся на одну недавнюю запись в блоге относительно призраков Гойи и ложной позы неучастия. В своей реплике он предсказывает, что в России после Путина, когда бы ни наступил этот период, власть не получат ни идейные наследники нацлидера, ни его непримиримые противники. А власть – как над страной, так и над умами её жителей – достанется некоей третьей силе, которую сейчас трудно разглядеть.
Прогноз выглядит формально безупречным. Очевидно, что у Путина не окажется идейных наследников, так как за 13 лет у власти он не предложил обществу ни одной оригинальной идеи. Таким образом, и наследовать-то нечего. Сегодняшняя преданность холуёв – это всего лишь талон в закрытый распределитель. Как только этот талон перестанет действовать, холуи его выкинут или спрячут, как когда-то поступили с партбилетами КПСС. На следующий день они будут готовы присягнуть на верность любому, кто покажется новым властителем, будь то отпетый клерикал или воинствующий безбожник.
Так же очевидно, что у людей, чья программа сводится к лозунгу «Россия без Путина», с его уходом не останется актуальных предложений. Это произошло с советскими диссидентами и политэмигрантами в конце 1980-х годов. У них был детально проработанный список претензий к власти, но на вопрос «Что взамен?» они предпочитали не тратить время, понимая бессмысленность таких размышлений. Исключением был Солженицын, который в 1990 году выпустил свой манифест «Как нам обустроить Россию?», но абсолютно не видел себя в роли, которую ему отводил Войнович. Брать на себя власть или ответственность за будущее России ему было незачем. По сути, эссе Солженицына – это просто развёрнутая реплика Филина из известного анекдота «Мыши, станьте ежами». Это набор полезных советов, путь к исполнению которых автору неведом и не интересен. Кто найдет этот путь, будет прославлен в веках, уверяет Солженицын, но сам на лавры не претендует.
Раз и путинцы, и антипутинцы с уходом Путина станут одинаково неактуальны, на передний план выйдет кто-то третий. В этом Быков прав, но прав неким солженицынским образом. Действительно, важно не кто будет править «Россией после Путина», а кто завладеет её умами. Интересный вопрос – доживём ли мы до такой России, где первую и системообразующую роль вместо властей согласится играть население. Доживём ли до общественного договора, общей платформы и консенсуса по важным вопросам существования страны и общества.
Сформируется ли когда-нибудь в России такое население, которое станет воспринимать себя не холопами текущей власти, а её избирателями и фактическими нанимателями? Мой ответ, увы, пессимистичен. Если российское общество не сформировало объединительной платформы за последнюю тысячу лет, то, вероятно, оно и не нуждается в этом. Видимо, населению не интересно брать на себя ответственность за свою жизнь, а хочется делегировать её кому попало. Вчера – Ельцину, сегодня – Путину, завтра – Х…ютину или Х…ельцину. Какая, в сущности, разница?
