Итак, спешу отчитаться перед уважаемой публикой — сегодня я посетил встречу с префектом Северо-Западного округа. Однако высокой чести самолично лицезреть вельможного чиновника мне, к сожалению, не довелось. Но обо всем по порядку.
Собрание проходило в школе, где на первом этаже толпились с полдюжины милиционеров, а на втором, у актового и спортивного залов, их было еще столько же, не считая дружинников, дежуривших рядом. Эти меры безопасности напоминали не рядовую встречу чиновника с населением в тихом спальном районе, а приезд высокого министра в далекое горное село на Кавказе во время очередной активизации боевиков.
Подивившись полицейскому изобилию, я направился к актовому залу, где путь мне преградили два спортивных молодых человека с добрыми лицами.
— Вам куда, дражайший?
— Власть увидеть, драгоценнейший.
— Не велено, не пустим, милейший.
— ?? Не понял??!!
— Не видите, мест в зале нет. О вас же заботимся, чтобы не душно было, не толкались. Вот рядышком вам экран трансляции поставили со скамеечками в спортзале — чем не альтернатива? В актовом зале жарко и людно, а тут прохладненько, и мест достаточно. Префект — она в телевизоре, смотрите на него, разговаривайте с ним сколько душе угодно.
В этот момент из актового зала вываливается группа людей, и я недоуменно показываю на них, мол, глядите, четыре места освободились.
— Да не верьте глазам своим, они так, посикать, скоро вернутся…
Увидев ряды полицейской поддержки у добрых молодых церберов, я сплюнул и двинулся в указанном направлении — в спортзал, к экрану. В отличие от заполненного, пусть и не под завязку, актового зала, спортивный был наполовину пуст, и народ постепенно расходился. Невелико удовольствие — пытаться разобрать что-то через рычащие и кашляющие колонки, а когда, наконец, удастся что-то уловить, понять, что все ответы властей сводятся к трём вариантам:
- Будет все, как ты захочешь. А как не хочешь — не будет.
- Закон еще не принят, но все ваши пожелания мы обязательно учтем.
- Закон еще не принят, а вы уже ругаетесь, какой нехороший. Дождитесь принятия — увидите, что нечего бояться.
Если прежние встречи с главами управ оставили у населения ощущение недоумения и непонимания «реновации», то сейчас, очевидно, тактика сменилась. Решили вилять, петлять, обещать. Благо нужно всего лишь протащить закон, выйти в лето, отправить «плебс» по огородам и отпускам, а потом… А потом, когда накал спадет, каждый останется один на один с бульдозером. В таком контексте говорить с представителем власти, в принципе, не о чем.
Он, как гомеровский Протей, меняющий облики так быстро, что его не ухватить. На каждый вопрос либо реплика «поверьте нам», либо отсылка к возможным изменениям законопроекта, либо обещания. Фактов — ноль, еще «ничего не известно», но зато авансов, намеков, уговоров — море. Правда, практически ничего из этого изобилия не зафиксировано в самом тексте, лежащем сейчас в Думе.
Долгой дискуссии, при которой ребят можно прижать к стенке вопросами, формат диалога с микрофоном не предполагает, а единичный вопрос оставляет спрашивающего в дураках. В зале, где я находился, была возможность отправить записку к начальству, но, учитывая вышеизложенное, вопрос мог бы возникнуть один: «С какого рожна вы считаете, что мы должны вам верить?», явно не для зачтения публике.
Посмотрев полчаса на жалкие попытки просочившихся активистов хоть как-то прояснить ситуацию и поколебать начальственную уверенность, я решил снова вернуться к выходу.
Резюмируя, как уже было отмечено, тактика властей становится очевидной. Обещать с три короба, противопоставлять жителей друг другу, петлять и тянуть время.
Параллельно продавливая нужные формулировки закона и рассчитывая, что спонтанный народный протест «рассосется». В любом случае программа уже начинается, бабло выделяется, а обещать — не значит жениться. Люди, по крайней мере пришедшие, в основном не верят в бескорыстие властей, но и не понимают, что делать. Начинать бузить? — так вот же человек с ласковыми глазами говорит тебе, что твой дом не сносят (пока).
И активисты, как мухи, тонут в потоках словесной патоки, бравурных новостей и бесчисленных обещаний, поскольку простой житель всегда пытается поверить в самое лучшее. Но когда к нему приезжает бульдозер… уже поздно.
Остается постепенно объединяться, нащупывать программу, выходить на пикеты, митинги, искать политические силы, готовые поддержать и помочь протесту, продвигать своих депутатов, пусть и муниципальных. Понимать, что закон, скорее всего, продавят и, значит, придется бороться за его отмену или кардинальное изменение. И, наконец, готовиться рассчитывать только на себя и играть в долгую. Ведь отступать некуда, не в Новую же Москву?)