Несмотря на резкое падение мировых цен на нефть в 2015 году, лишь две крупные нефтедобывающие страны, Венесуэла и Россия, продемонстрировали негативные результаты: ВВП Венесуэлы сократился на 10,0% (по оценкам МВФ), а России — на 3,7% (по данным Росстата). Также снизился ВВП Бразилии на 3%, однако ее редко относят к основным нефтедобывающим странам. В то же время, остальные государства, такие как Саудовская Аравия (+3,4%), Норвегия (+0,9%), США (+2,6%) и Канада (+1,0%), показали рост. Очевидно, что цены на нефть не являются единственным определяющим фактором экономической динамики.
Что же происходит в Венесуэле? Может, это предвестник будущего России? Ситуация в Венесуэле действительно критическая. Например, падение ВВП на 4% было зафиксировано в 2014 году, и Россия, как уже упоминалось, пережила схожие показатели в прошлом году. Недавно в Венесуэле было объявлено о введении чрезвычайного экономического положения. Оппозиционный парламент не поддержал указ президента Николаса Мадуро о введении этого режима. Согласно Конституции, это положение может быть введено в случае возникновения серьезных экономических обстоятельств, способных негативно повлиять на жизнь страны.
Важно отметить, что Венесуэла стремилась к введению чрезвычайного положения и до катастрофического падения цен на нефть. Например, старт продаж продуктов питания по отпечаткам пальцев был инициирован еще в сентябре 2014 года. Что же подразумевалось под введением ЧП в Венесуэле? Во-первых, это предоставление дополнительных полномочий президенту для расходования бюджета на «инвестирование в производственную инфраструктуру, промышленность и сельское хозяйство, а также на обеспечение продуктов питания и товаров первой необходимости». У нас тоже уже фактически предусмотрено подобное в законе о федеральном бюджете на 2016 год, где образован специальный фонд в несколько сотен миллиардов рублей, которым могут распоряжаться президент и премьер-министр.
Во-вторых, в Венесуэле планировалось обязать государственные и частные компании увеличить объемы производства для снабжения населения. Хотя в России этого пока нет, многие помнят советскую командно-плановую систему, где подобные меры были тоже распространены. Однако есть и различия: в Венесуэле планировалось временно приостановить взимание таможенных сборов для обеспечения экономики продуктами и медикаментами, тогда как в России действуют антисанкции в отношении продовольственных товаров и преференции для отечественных фармацевтических производителей.
Безусловно, сопоставление России и Венесуэлы представляет интерес, но очевидно одно: тенденции экономического развития этих стран имеют много общего. Для России Венесуэла является примером того, как может пострадать экономика даже ресурсно богатой страны. Это также иллюстрация того, как неэффективные и популистские меры способны разрушить экономику. Если от слов о необходимости структурных реформ не перейти к их реализации, если продолжать уповать на рост мировых цен на нефть, а в экономических бедах винить всех, кроме себя, последствия будут крайне негативными. И даже введение чрезвычайного экономического положения может не помочь.
Многие, возможно, подумают, что в России такого, как в Венесуэле, быть не может. И я надеюсь, что так и будет, но схожести становятся всё более заметными, а различий — все меньше.