В одной из своих последних книг Е. Гайдар отметил: «Кажущиеся абсолютно стабильными режимы часто рушатся в течение двух дней». Режим К. Бакиева не был абсолютно стабильным, хотя киргизская власть несколько лет стремилась создать такое впечатление. Президент активно назначал на ключевые государственные посты представителей своего узкого клана. Предпринимались попытки смягчить социальное напряжение и компенсировать высокий уровень бедности через отдельные социальные подачки. Рецепты эти так же стары, как мир. Вам это ничего не напоминает?
Разумеется, у Киргизии нет нефти и газа, а, следовательно, и гигантских доходов от их экспорта, что существенно ограничивало возможности режима в плане социальных мер. Первоначально первый митинг, который быстро перерос в массовое восстание, был запланирован в одном из регионов страны для протеста против резкого роста тарифов на ЖКХ (опять что-то знакомое). Однако не только экономические причины стали катализатором массовых акций. Гигантская коррупция, концентрация власти и собственности в руках узкой группы элиты, откровенная семейственность во власти и разгул бюрократизма переполнили чашу терпения киргизского народа.
На этом фоне ранее разобщенная оппозиция смогла быстро консолидироваться и возглавить стихийный протест. Ни жесткие меры по подавлению протестов, ни введение чрезвычайного положения, ни пропагандистские попытки объявить народное выступление государственным переворотом не помогли. Даже силовые структуры, формально сохранявшие лояльность власти, оказались бессильны перед массовыми акциями возмущенных граждан. Режим пал за те самые два дня.
К сожалению, основные болезни киргизского общества свойственны и российскому. Различаются лишь масштабы. Мы наблюдаем аналогичную концентрацию власти при имитации демократических процедур. Де-факто та же контроль узкой группы элиты над собственностью и финансовыми потоками. Исходя из того, что происходит, можно видеть те же попытки цензуры и массового промывания мозгов через подконтрольные власти СМИ, вызывающие недовольство не только либеральной интеллигенции, но и все более широких слоев населения. Огромное социальное расслоение и постепенное ухудшение экономического положения значительной части граждан также налицо.
Уровень коррупции и бюрократии в России трудно сопоставить даже с теми, кто традиционно склонен к ним в азиатских обществах. Более того, конкретных поводов для начала протестов, как показывает опыт Приморья, Калининграда, Пикалево и других регионов, у нас более чем достаточно. Проблема в том, что масштабы российского бунта и его последствия будут другими, намного более драматическими.
Извлечет ли власть урок из трагедии в Киргизстане? Готова ли она к кардинальным переменам, о необходимости которых все чаще говорят даже лояльные власти эксперты? Остается надеяться, так как очень не хочется проверять на практике горькие слова о «русском бунте бессмысленном и беспощадном».
