Банк ВТБ, измученный нарзаном и тремя годами напряженной работы над «делом буровых установок», организовал дорогостоящую экспедицию. Вертолеты и самолеты будут перевозить журналистов и акционеров банка в места, где смонтированы буровые установки. Это очень важное дело, и в этом отношении к ВТБ нет претензий, ведь меня тоже приглашали и готовы были всячески подстраиваться. Я ужасно хочу поехать, но, к сожалению, не смогу: Следственный Комитет не отпускает, а подписка о невыезде и статус иностранного агента ограничивают возможности.
В теории понятно, почему меня не выпускают за границу, но почему я не могу поехать на два дня в такие курортные уголки, как «Восточно-Таркосалинское месторождение» в ЯНАО или «Вахитовское месторождение» в Оренбургской области, остается загадкой. Обычно в таких случаях пишешь следователю заявление с просьбой, и он разрешает поездку. Я написал заявление и приложил письма от ВТБ с маршрутом. Но мне отказали: «Ваши преступные наклонности указывают на вероятность укрытия от следствия».
Тем не менее, сейчас мне названивают журналисты и спрашивают: какие вопросы вы бы задали, если бы поехали? Отвечаю всем и надеюсь, что ВТБ раскроет эту тему в ходе своей поездки. Понять, как работают буровые установки, конечно, интересно, учитывая, что они были куплены в июле 2007 года. Но главный вопрос, который меня интересует с начала нашего расследования в 2009 году, остается прежним: кто, почему и под чьей «крышей» украл $152 миллиона, принадлежащих акционерам ВТБ?
Прежде чем показывать установки, прошу прокомментировать такие документы: Во-первых, Госбанк приобрел оборудование не напрямую, а через неизвестную оффшорную компанию, созданную исключительно для этой сделки. Получив $152 миллиона, эта компания больше никогда не занималась никакой деятельностью. ВТБ утверждает, что не знает, кому принадлежит Clusseter. Может ли госбанк заключать контракты на полмиллиарда долларов с компанией, учредители которой неизвестны? Нет, не может. Это простой вопрос, и я прошу журналистов, акционеров и всех участников поездки задать его.
Глядя на буровую, важно спрашивать не «почему она выкрашена в розовый цвет?», а «почему вы купили её за 15 миллионов долларов, а не за 10, по цене производителя? И кто забрал себе разницу?». После ответа на этот вопрос я готов буду задать и остальные: о стоимости лизинга и сублизинга, о стоимости хранения за все эти годы, о посреднических компаниях, которые забрали деньги за хранение и ввод в эксплуатацию, и о фальсификации актов ввода в эксплуатацию. Мы за эти годы накопили много информации.