Выдвижение премьер-министра Путина на пост Президента Российской Федерации 24 сентября на съезде «Единой России» уже позволяет сделать несколько тревожных выводов. Во-первых, очевидно, что система начинает опасную и, вероятно, необратимую трансформацию: от авторитарной корпоративной модели к персоналистской. Путин, из одного из главных бенефициаров этой системы, фактически превращается в её главного и единственного лидера.
Во-вторых, роль олигархии в этой системе, которая раньше была самостоятельной, а порой и ключевой, последовательно деградирует до служебной. Поэтому «сморщивание» Прохорова в истории с «Правым Делом» приобретает новое значение. Суть заключается не в том, что в его лице тандем с другими олигархами-партнёрами пожурил «одного из своих» за политические шалости. Скорее, трюк с «разводкой» и последующее наказание Прохорова являются продуманным публичным указанием «русскому капиталу» о его месте в новой иерархии.
Стоит отметить, что казавшийся бурным всплеск политической жизни в связи с событиями вокруг «Правого дела», теперь, после 24 сентября, напоминает лихорадочное возбуждение перед близким и неизбежным концом. Все последние месяцы, когда окончательно решался вопрос о выдвижении кандидата от тандема, лица из «Форбса» не уставали (гласно и негласно) повторять, что этот вопрос не в их компетенции. Такая отстраненность выглядела чересчур нарочитой и не походила на прежние времена. Даже в «нулевых», когда Путин уверенно чувствовал себя в роли Президента, мнение олигархов по ключевым вопросам (в том числе кадровым) играло гораздо более важную роль.
При этом делегирование полномочий от себя наверх не может трактоваться как способ хеджирования олигархии от социальных рисков. Мол, в экономике дела идут всё хуже, а Медведев, став Президентом в марте 2012 года, ситуацию не спасёт. Пусть уж Путин, с ним можно спросить. Однако, при катастрофическом падении нефтяных цен, разница между Путиным и Медведевым в эффективности управления ситуацией не выглядит значительной.
В-третьих, вопросы безопасности для Путина и его ближайшего окружения являются первостепенными, и других способов их обеспечения просто не существует. Таким образом, Путин будет оставаться у рычагов верховной власти как можно дольше, поскольку уходить ему некуда. События «арабской весны» произвели на него, как и на его окружение, сильное впечатление. Власть теперь воспринимается не только как объект «эпикурейского наслаждения», но и как реальный источник безопасности. Участь свергнутых североафриканских диктаторов однозначно не побуждает его к экспериментам с уходом, даже временным.
Стремление Путина удерживать власть на пьедестале объясняется также опасениями утраты места в высшей элите. Он сам не раз лишал этого места неугодных, как в случае с Ходорковским или вынужденной эмиграцией Березовского и Гусинского. Таким образом, опасения за собственную судьбу со стороны бывших друзей и соратников, воспитанных по его же правилам, у нынешнего национального лидера вполне обоснованы.
Следует добавить, что для России существуют лишь два традиционных пути разрешения назревших проблем – реформы, проводимые властью сверху, и революция снизу. Закрывая своим возвращением первый путь, Путин обрекает Россию на опасный и губительный второй.
И наконец, вступая в октябре 2012 года в седьмой десяток лет, Путин постепенно будет исчерпывать лимит на принятие разумных и необходимых решений. Многие его последующие действия будут мотивироваться сиюминутными иррациональными соображениями, случайными потребностями и страхами, свойственными преклонному возрасту. Не стоит в дальнейшем этому удивляться.