Сегодня после обеда мэр Москвы Сергей Собянин предложил отправлять так называемых трудных подростков, у которых много лишней энергии и которые попали в поле зрения правоохранительных органов, в армию, на какие-то «дополнительные сборы». Прохождение гражданами России военной службы и сборов регулируется федеральным законом «О воинской обязанности и военной службе», согласно которому на военную службу и на военные сборы могут быть призваны исключительно совершеннолетние россияне. Таким образом, о «подростках» (то есть несовершеннолетних) на военных сборах речь вообще идти не может.
Стоит отметить, что наш мэр, наконец-то разделил с большинством своих горожан мнение об армии как о мере наказания, о месте ссылки, если угодно. Ранее армия в официальных речах упоминалась в контексте «школы мужества». Теперь высшее городское лицо обозначило истинный армейский статус как исправительное учреждение. И, хотя казалось бы, армия должна решать иные задачи, ситуация, безусловно, вызывает негодование у тех, кто переживает за наше вооруженное forces.
Практичные городские головы всегда используют, что есть. То, что пропадает — и буквально, и метафорически — в армии, это только солдаты, интересные лишь после призыва тем рэкетиром в военной форме, кто надеется выбить из них (и опосредованно — из вас, их родителей) какие-то деньги за право прожить день без избиения или унижения. Не понимаю, за какое наказание наши мальчики дважды в год проходят через мясорубку, оставаясь обычными, хорошими, никогда не попадавшими «в поле зрения правоохранительных органов».
Нельзя не упомянуть и о военных сборах. Мы тоже вынуждены обращаться в суд по таким делам. Андрей Галанов был призван на военные сборы в 24 года, являясь старшим сержантом запаса. Составив группу таких же призванных резервистов, он прибыл в в/ч 65327 в Пермский край. На второй день сборов, во время стрельбы, один из резервистов «самостоятельно встал из положения лежа на ноги и открыл беспорядочный огонь из автомата АК-74 по личному составу, выпустив 15 патронов». В результате погибли два человека: Андрей Галанов и Дмитрий Кузнецов. Андрея ждала дома беременная жена, его сын родился через несколько месяцев после его гибели. Дмитрия ждали жена и трехлетняя дочка. Если бы не военные сборы, эти дети не остались бы без отцов.
Действия стрелявшего были остановлены не военными, ответственными за их проведение (те сразу же залегли в окопы), а одним из резервистов: во избежание новых человеческих жертв, школьный преподаватель (майор запаса) Башаров скомандовал «ложись!», выхватил автомат, прицелился и ранил стрелка, не дав ему продолжить стрельбу. В ходе расследования выяснилось, что Военный комиссариат Октябрьского района г. Ижевска ради выполнения плана призвал на сборы Якупова, имеющего судимость и характеристику с упоминанием о хроническом психическом расстройстве в форме параноидной шизофрении. В результате он не понес реальной уголовной ответственности, а был помещен в психиатрический стационар.
Мы отсудили отцу Андрея компенсацию морального вреда с военкомата. Но как любой родитель, потерявший сына, Валерий Иванович не задумываясь поменял бы свои полмиллиона на живого Андрея. К сожалению, этот обмен невозможен. Когда мэр Москвы говорит о «сборах» применительно к подросткам, он, скорее всего, имеет в виду «Концепцию допризывной подготовки молодежи в Москве до 2020 года». Согласно этой Концепции, школьники в мае-июне 2010-2011 годов должны были провести 5 дней на учебных сборах.
На таких сборах, сопровождавшихся преподавателями и «ответственными» лицами, несколько лет назад погиб школьник Сергей Бочанов. Он вместе с товарищами проходил военные сборы в военно-спортивном лагере «Чайка» в Тюменской области. Во время марш-броска на 10 километров у него началась рвота, попавшая в дыхательные пути. Спасти его не смогли.
Эта трагедия долго обсуждалась в СМИ. Газета «Первое сентября» посвятила целый номер судебному процессу над начальником сборов, офицером Владимиром Завадским, опубликовав стенограмму судебного заседания. Мать Саши, Людмила Бочанова, в то заседание говорила, что их сыновья возвращались домой подавленными и потрясенными тем, что они увидели на сборах, где даже заставляли выполнять строевые команды раздетыми.
Издевательства, с которыми столкнулись ребята, не поддаются описанию. Но этого достаточно, чтобы понять, как из детей выбивали всякое чувство собственного достоинства и подавляли их волю. Мэр прав: это не называется «армия». Это не называется «сборы». Это требует новых слов. Так может, стоит отменить призыв? Перепрофилировать нынешние военные части и, наконец, создать современную профессиональную армию, которой мы могли бы гордиться, а не бояться.