У меня под окнами интернат для глухонемых детей. Это приятное соседство. Во-первых, возникает какое-то хорошее ощущение от того, что этими детьми кто-то занимается, что они не брошены на произвол судьбы, что многие из них, когда вырастут, останутся жить в нашем районе, создадут семьи – я встречаю такие семьи, например, в магазине около дома.
Во-вторых, за окном никто не шумит. В-третьих, там, в двух шагах от моего дома, расположен избирательный участок, на котором два года назад я впервые проголосовал. Будучи сознательным юношей, я не просто пошёл голосовать. Я записался в наблюдатели и провёл на участке с половины восьмого утра до двух часов ночи. Морально я был готов разоблачать фальсификаторов, противостоять ОМОНу и грудью встать в дверях участка на пути толпы привезённых на автобусах гастарбайтеров с открепительными, хоть и побаивался, конечно, демонической фигуры Председателя Избирательной Комиссии.
Председатель Избирательной Комиссии, оказавшаяся немолодой сотрудницей одного из близлежащих НИИ, в свою очередь побаивалась меня. В их давно сложившемся коллективе, в основном состоящем из сотрудников того же НИИ, не привыкли к новым лицам, и появление молодого человека с суровым взглядом и удостоверением внештатного корреспондента выбило комиссию из колеи. Однако, ознакомившись с выдержками из законов, председательница согласилась с тем, что я имею право сидеть у них на участке, «главное – не мешайте нам работать». Я и не мешал.
Осмотрев пустые урны, немного побродив по помещению, я стал внимательно наблюдать за тем, как ничего не происходило. Я даже немного заскучал и чуть не пропустил момент, когда что-то наконец начало происходить. Взглянув на двери избирательного участка, я увидел несколько смуглых людей, которым вполголоса что-то объясняла несмуглая женщина. В руках смуглые люди держали одинаковые бумажки. Я подошёл к окну и обнаружил, что на крыльце стоит ещё несколько смуглых людей, а у ворот интерната – около десятка их товарищей. Я понял: вот он, мой шанс стать героем, мой шанс остановить «карусель»!
Я повернулся, чтобы подойти к председательнице и сказать ей что-нибудь вроде «Мадам, вы знаете, на вашем участке готовится фальсификация. Примите меры!», но председательница уже была в дверях и что-то сердито говорила несмуглой женщине. А к тому времени, как я подошёл к двери, вся эта подозрительная компания уже двигалась в сторону ворот интерната.
После этого жизнь на участке вернулась в спокойное русло. В восемь вечера участок закрылся, урны вскрыли, бюллетени подсчитали, что-то не сошлось, и их пересчитали. Когда результат оказался неправильным снова, я указал уже потерявшей надежду комиссии на ошибку в их расчётах. Председательница сердечно поблагодарила меня, дала копию протокола и сказала, что была бы рада на следующих выборах видеть меня в составе комиссии.
Такая вот хорошая история с плохим концом. Почему с плохим? Потому что на этом участке «Единая Россия» набрала 40% голосов, а по всей Москве почему-то больше 60%. Если бы во всех комиссиях были такие честные и приятные люди, то результаты выборов были бы совсем другими.
Так что 4 декабря я снова пойду наблюдателем, на этот раз от проекта «Гражданин Наблюдатель», в котором я работаю с лета этого года. Но на этот раз я пойду на другой участок, на котором на прошлых выборах «Единая Россия» показала великолепный результат. И, может быть, в этот раз мне всё-таки удастся совершить гражданский подвиг и остановить мошенников, которые крадут наши голоса.
