Президент Владимир Путин известен своей сдержанностью в вопросах о будущих планах. Он редко делится подробностями о намерениях, зачастую оставляя в тени настоящие цели и мотивы, лишь изредка подкидывая обществу намеки на будущие действия. Это свойство характеризует его психологический профиль, укоренившийся в процессе обучения и службы в КГБ. Поэтому так важно тщательно анализировать его слова, и в данном материале мы обратим внимание на его высказывания по делу Сердюкова и «Оборонсервиса».
Для начала важно отметить, что Сердюков не сам выбирал должность министра обороны. В разговоре с человеком, который был близок к Сердюкову до его назначения, мне сообщили, что это следует понимать как приказ, а не выбор. Путин назначил Сердюкова перед своим уходом с поста президента, что можно объяснить его семейными связями с Зубковым, который был его заместителем в правительстве. Сердюков не имел возможности поддерживать личные амбиции президента Медведева с ресурсами Министерства обороны, будучи непопулярным среди военных.
При этом Путин, как и Медведев, получал информацию о ситуации в Министерстве обороны через разные каналы, включая спецслужбы и Счетную палату. Являясь осведомленным о масштабах коррупции в министерстве, Путин тем не менее заявил публично, что именно он дал указание о начале следственных действий в отношении Сердюкова и его окружения, что говорит о его стремлении взять на себя ответственность за ситуацию.
Путину удалось заложить в общественном сознании мысль о себе как инициаторе дела Сердюкова. Это важно, поскольку он не только связывает Сердюкова с Медведевым, но и берёт на себя ответственность за возбуждение уголовных дел против одного из главных министров, который непосредственно подчинялся Медведеву. Это акцентирует внимание на том, что именно Медведев несет ответственность за создание условий для хищений.
Несмотря на видимую «несообразительность» Путина, его ответы сигнализируют о том, что он стремится избежать четкого указания на вину бывшего президента. Однако все это значит, что информации о происходящем в Министерстве обороны у Медведева не было недостаточно. Происходящее в ведомстве устраивало Медведева, и связи между ними могли быть как прямыми, так и косвенными.
Вопрос о том, насколько Сердюков мог быть связан с личными политическими проектами Медведева, важен. Если это действительно так, то Путин вряд ли решился бы поднять дело Сердюкова на общественное обсуждение. Это говорит о том, что в окружении Медведева могло существовать нечто, что нельзя было оставлять без внимания.
Дело Сердюкова стало политически значимым, и его завершение обещает громкие разоблачения. Путин подчеркивает, что расследование будет проведено объективно и доведено до конца. Его многократные заверения о том, что «будет сделан вывод о том, кто виноват», наводят на мысль, что речь идет не только о Сердюкове и Васильевой, но и о других чиновниках, близких к Медведеву.
Таким образом, дело Сердюкова может затронуть более высокие уровни власти, и это создаёт прецедент: в условиях растущего общественного недовольства коррупцией и неэффективностью государства, Путина ожидает необходимость показательных мер. В данной ситуации важно продемонстрировать, что независимые вертикали власти недопустимы, и любое подобное поведение будет строго наказано.