За последние трое суток я провел в полиции Новохоперска без малого 20 часов. Проще говоря, я ничего не делал, кроме этого. Ходил в полицию, давал объяснения десятку сотрудников правоохранительных органов — от участкового до начальника полиции Новохоперского района, в присутствии сотрудников «Центра Э», отдела по борьбе с оргпреступностью и, вероятно, ФСБ. В двухстах пятидесяти километрах от Воронежа, в глубинке России, ведется работа по уголовному делу, возбужденному по 115 статье УК, ч.2 — за нанесение легких телесных повреждений из хулиганских побуждений.
Ситуация такова: уже почти год жители Центрального Черноземья активно выступают против намерений добывать в этой российской житнице цветные металлы: медь, никель, кобальт. Митинги собирали десятки тысяч человек. В августе в Новохоперске вышло пять тысяч человек при шести с небольшим тысячах зарегистрированных жителей города. Дважды проходили открытые слушания в Общественной палате РФ. Рекомендации, призывающие пересмотреть целесообразность добычи цветных металлов в Воронежской области, были переданы лично в руки президента экоактивистами еще в июле. Президент пообещал обсудить ситуацию с губернатором Воронежской области, однако губернатор Гордеев высказался на тему никеля лишь единожды, пообещав: если народ против, он не допустит никаких работ. Но даже это единственное обещание губернатор не смог сдержать.
8 февраля 2013 года работы все-таки попытались начать. Накануне в рамках научной оценки «черноземного никелевого эксперимента» Институт социологии РАН провел опрос жителей Новохоперского района, который показал, что 98% респондентов считают проект вредным. Треть из них готовы к противоправным действиям, чтобы не допустить начало работ. Этот опрос был представлен на открытых слушаниях в Общественной палате в декабре и широко освещался в СМИ, а позже был передан губернатору через управление региональной политики.
Для разумных людей последствия начала работ на месторождениях были предсказуемы. Мы, уже наблюдая за действиями обладателя лицензии на воронежские цветные металлы — компанией УГМК, знали, что крайний срок начала поисково-оценочных работ на Еланском и Елкинском участках недр — 25 января. Мы готовились к встрече, распечатывая памятки о необходимых документах, которые должны были быть у бурильщиков, и выставив мобильный наблюдательный пункт на Елкинском участке, ежедневно объезжая Еланский.
К назначенной дате геологи не явились. Мы составили акт о нарушении требований лицензии и отправили документы в прокуратуру, Росприроднадзор и Роснедра с просьбой отозвать лицензию, как этого требуют условия в случае таких нарушений. Однако 8 февраля геологи все же появились. Они были удивлены, что кто-то против их работы. Как поясняло руководство ООО «Воронежгеология», они думали, что протестует лишь небольшая группа городских сумасшедших. Однако мы проверили документы и убедились в их отсутствии, кроме техзадания.
Мы вызвали полицию, которая приехала с главой Новопокровского сельского поселения, на территории которого это происходило. Мы составили акт по результатам общественного экологического контроля, где зафиксировали факт незаконных работ. Рабочие начали собирать технику, получив команду руководства, которое было в неведении о ситуации. Когда все уже собирались разъезжаться, генеральный директор «Воронежгеологии» Копейкин, испугавшись полиции и составленных актов, решил сам приехать за документами из Воронежа. При этом на место начали подтягиваться местные жители.
К приезду Копейкина остался только участковый, около десяти экоактивистов и двадцать местных жителей и казаков. Документы стали проверять в свете фар УАЗика — стемнело. Я начал читать договор на подряд поисково-оценочных и разведочных работ на более чем 200 миллионов рублей. В процессе чтения Копейкина кто-то вытеснил за УАЗик, и спустя короткое время он уже садился в свой автомобиль. Толпа шумела и кричала «езжай отсюда», а участковый пытался навести порядок.
На следующий день появилась информация в СМИ, что Копейкин был избит экоактивистами. А еще через сутки я прочитал в релизе УГМК, что «по команде Рубахина» казаки сначала остановили бурение, а затем, когда приехал Копейкин, «люди, вооруженные нагайками», избили гендиректора «Воронежгеологии». Ситуация обросла устрашающими подробностями на пресс-конференции в Воронеже, где Копейкин, его брат и замгендиректора УГМК Брагин рассказывали о 30 человек, которые били их нагайками.»
На пресс-конференции сидели бодрые Копейкин и его брат с синяком под глазом. Копейкин проходил со мной очную ставку и утверждал, что я читал документы, а затем обернулся к казакам и сказал: «Бей их»! У ГМК есть интерес в устранении меня как помехи, что может стоить им руководителя «Воронежгеологии» за дачу ложных показаний. Но важно, что у УГМК нет ряда документов, необходимых для проведения работ.
Первый и главный — это Оценка воздействия на окружающую среду (ОВОС), которая обязательна. Проект разведки предполагает строительство дорог с покрытием и бурение полутора сотен скважин до 1500 метров в зоне с подземными солеными водами. УГМК утверждает, что ОВОС не нужен, есть даже справка, написанная Копейкиным на эту тему. Второй отсутствующий документ — это перевод земель из сельскохозяйственных в промышленные, что необходимо для реализации программы работ. И ОВОС, и перевод земель требуют активного общественного участия.
УГМК и правительство Воронежской области понимают, что это невозможно. Поэтому депутатам было приказано не согласовывать местный референдум относительно добычи цветных металлов в Новохоперском районе, так как даже при всех «единороссовских технологиях» у нас будет свой «чеченский результат», и 98% против невозможно разбавить до меньшинства. Резко возросшая активность областных представителей Центра Э и подобных организаций в Новохоперском районе подтверждает решимость населения единодушно противостоять вторжению.
Эмоциональные реакции некоторых из «эшников» показывают, что согласие населения стало неожиданностью для них. И в этом контексте вспоминаются различные восстания, фамилия Булавин и сопутствующие обстоятельства. Начали называть казаков бандформированиями и готовить суровые нитки с массивными цыганскими иглами, чтобы обвинить нас в экстремизме.