Перечитываю книжку про Ротшильдов. Непонятным остаётся только одно: каждый раз при чтении подобных произведений, посвящённых истокам процветания, я стараюсь внимательно отследить, в какой момент торговец поношенной одеждой из франкфуртского гетто начинает диктовать свою волю королям, принцам, министрам и прочим сильным мира сего. Где та самая отправная точка, за которой наступает долгожданное просперити?…
Даже в добротной биографической книжке – жизнеописании ярких представителей династии финансовых королей Европы – остаётся неясной скупка старинных монеток и секонд-хенда, позволяющая перекрыть прохудившуюся знаменитую красную крышу (Rotschild, идиш – «красная крыша, табличка, щит»). А затем вдруг, как ни в чём не бывало, десятимиллионный займ принцу Уэльскому.
Тайна сия велика есть. Моё наблюдение: если не приписывать все успехи исключительно фортуне, то определяющую роль сыграл тот самый навязший в зубах административный ресурс. Амбициозных многодетных еврейских лавочников в Европе было пруд пруди, но не каждый получал эксклюзивное право на печать ценных бумаг, правительственные займы и преференции в финансировании военных кампаний. Без благосклонных кивков принцев и удельных князьков ротшильдовский и любой другой капитал мёртв…