В последние дни в обществе разгорелись обсуждения по поводу значительного увеличения вознаграждения членам правления Роснефти в 2015 году на 1 миллиард рублей, а также о продлении контракта на пять лет с главой Газпрома Алексеем Миллером, который является самым высокооплачиваемым топ-менеджером в стране с annual salary около 27 миллионов долларов. Учитывая невысокие результаты работы этих компаний и их государственную принадлежность, подобные решения вызывают резкое недовольство граждан. Попробуем разобраться в ситуации.
Главный аргумент сторонников высокой оплаты труда топ-менеджеров госкомпаний заключается в том, что «так платит рынок». Работая в крупных международных нефтегазовых компаниях, предполагается, что условия должны соответствовать мировым стандартам. Однако у этой точки зрения есть и свои контраргументы.
1. На руководящих должностях в крупных мировых нефтегазовых компаниях работают опытные профессионалы с многолетним стажем. Биографии глав таких компаний, как Shell, Exxon, Saudi Aramco, Total, BP и CNPC, подтверждают это. Эти специалисты знакомы с отраслевыми проблемами не понаслышке и имеют значительный опыт на всех ступенях карьеры. В отличие от них, среди российских управленцев можно встретить людей с сомнительным опытом: «переводчик с португальского» или «замдиректора городского порта». Уровень профессионализма в данном случае не сопоставим, что отражается на результатах работы.
2. Оплата труда топ-менеджеров должна быть привязана к результатам их работы. Еще в начале 2000-х, когда я занимался управлением госимуществом в сфере ТЭК, я высказывал мнение о необходимости связать зарплаты с реальными показателями KPI. За время руководства Игоря Сечина Роснефть перешла от роста добычи к ее падению. Например, в 2011 году добыча нефти увеличилась на 2,4%, но уже в 2015 году наблюдается снижение на 0,9%. Долг компании вырос с 684 миллиардов до 3,148 триллиона рублей, что стало одной из причин валютного кризиса в России. Эти долговые обязательства не были направлены на производственные нужды, а использовались для приобретения активов, что вызывает вопросы о целесообразности менеджмента.
3. Необходимо учитывать, какую пользу государству приносят эти госкомпании. Если частные компании, такие как Лукойл и ТНК-ВР, выплачивают своим акционерам 2-3 доллара дивидендов на баррель, то Газпром и Роснефть в лучшем случае предлагают 70-80 центов. Это ставит под сомнение необходимость государственной собственности на такие компании, которые не приносят необходимых доходов в бюджет.
Таким образом, если мы профессионально оценим квалификацию и результаты работы руководителей Газпрома и Роснефти, а также тот факт, что эти компании систематически недоплачивают дивиденды в госбюджет, становится очевидным, что их топ-менеджеров давно следует заменить, а не повышать им зарплату. Это лишь аспект рациональных управленческих решений, без учета эмоциональных оценок.
Кроме того, стоит задуматься о целесообразности быстрой продажи государственных активов на открытом рынке, что также стало предметом недавних дискуссий.