Обсуждение пресс-конференции Михаила Ходорковского на днях вызвало ассоциации с дискуссиями о последних не самых удачных альбомах таких музыкальных грандов, как Дэвид Боуи или U2. Фанаты, как всегда, останутся довольны, в то время как большинство понимает – это не совсем то, что ждали от звезд подобного масштаба. Диалог между сторонниками и противниками невозможен: музыканты действительно великие мастера, их композиции неплохие, однако ожидаемого драйва нет и в помине. Фанатам, возможно, лучше не говорить об этом, чтобы не вызвать недовольство.
Не стоит ожидать энергии от Ходорковского, который провел в заключении десять лет. Он не только устал, но и, вероятно, связан определенными обязательствами, возможно, условиями освобождения. Очевидно, он также думает о судьбе остальных арестованных ЮКОСовцев, которые продолжают оставаться в заложниках. То, что он обозначил приоритет в своих усилиях по их освобождению, абсолютно правильно и заслуживает поддержки, как и его прошение о помиловании. Не имеет значения, на каких условиях это сделано – в наше время слишком много моралистов в социальных сетях.
Тем не менее, у многих сохраняется ощущение, что «мы увидели что-то не то». Понятно, что тюрьма, усталость и обязательства. Но на свободу вышел человек, о котором десять лет говорили, что он возглавит Россию. От плакатов с призывами поменять его с Путиным местами рябило в глазах. В подобных условиях он мог бы хотя бы на несколько минут обозначить свое видение будущего страны, высказать мысли о том, как выбраться из национальной депрессии. Спокойно усадить взволнованных поклонников и сказать: «Я не иду в политику, но могу стать вашим опорой и расскажу, как надо». Однако вместо этого мы услышали пресс-конференцию, в основном посвященную его персоне, а не России.
Слышали привычную эклектику – приоритет частному бизнесу с обязательной социальной ответственностью. Прозвучали известные слова о гражданском обществе, но нотки государственника проскальзывают то там, то тут. К примеру, обсуждение «воевать за Кавказ» осталось за рамками, но это очень показательно. Люди, которые отчитываются о такой эклектике, устали от нее за 15 лет путинизма, задают вопросы: «Что с ним случилось? Может, его сломали в тюрьме? Где же тот русский Нельсон Мандела?»
Я, глядя на Ходорковского во время пресс-конференции, вспомнил того МБХ, с которым работал в 2002-2003 годах. Он был именно таким «стратегом»: планировал строительство нефтепроводов, осваивал Восточную Сибирь, менял налоговые режимы. Ничего не изменилось, и я удивлялся, как из него лепили какую-то качественную альтернативу власти. В 2000-2003 годах он умело завоевывал умы значительной части интеллектуалов через «Открытую Россию», и они подумали, что он разделяет их взгляды. Однако борьба Путина и Ходорковского всегда была конкурентной борьбой двух групп, стремившихся подмять под себя страну. ЮКОС был наводнен бывшими чекистами.
Первый вице-президент компании, Виктор Иваненко, был первым главой КГБ в России при Ельцине и занимал пост в «Фонде развития парламентаризма», который, можно сказать, использовал деньги для работы с депутатами. ЮКОС финансировал не только оппозицию; например, один из партнеров Ходорковского, Владимир Дубов, шел в Думу по списку «Единой России». Соратники Ходорковского – Невзлин, Брудно, Дубов – не были «светилами» либерализма. Нужные законы проходили без учета интересов страны, что в конечном итоге привело к ущербу для бюджета.
Конфликт между питерскими чекистами и комсомольцами из МЕНАТЕПа начал закладываться еще в 1998 году, когда Путин в качестве директора ФСБ резко атаковал ЮКОС. Интересно, что замглавы «Газпрома» Александр Медведев работал в Восточной нефтяной компании, которую ЮКОС купил. Это корни конфликта уходят в 1998 год, а может и раньше. Разница между этими группами заключается в опыте – чекисты были паразитами, а ЮКОС, безусловно, был успешным предприятием. Но не стоит переоценивать достижения компании, которые часто представляют как «суперэффективные».
Сложности начались после ареста Ходорковского. Его считали политической альтернативой Путину, поскольку он в 2003 году возглавлял мощную группировку. Но, как только начались аресты, его соратники разбежались. За месяц до выборов финансирование оппозиции со стороны ЮКОСа было прекращено. Из-за отсутствия стратегии его кампании в 2004 году, выборы были слабо организованы, и политической силы за десять лет не появилось. В противовес, Нельсон Мандела, выйдя из тюрьмы, сразу возглавил Африканский национальный конгресс, готовый к выборам.
Изменения, через которые прошел Ходорковский, трудно представить. В 2002 году он был уверенным и стильным, сейчас же его речь и поведение во многом отличаются. Несмотря на сложности, находясь в заключении, он продолжал оставаться значимой фигурой, и многие либералы, когда-то враждующие с ним, начали его защищать. Однако не стоит забывать о том, кем он всегда был на самом деле. Его отсутствие на российской политической сцене все эти годы было заметным. Возможно, это могло бы стать основой для конкуренции, но также могло сложиться так, как в 2001 году, когда соперники договорились о создании супермонополии.
Не следует создавать кумиров без оснований. Каждый из нас должен оценивать реальность без иллюзий – она не черно-белая. Ходорковскому желаем удачи и искренние поздравления с выходом на свободу.