Дурная слава — слава Герострата. Жечь напалмом любое здание, будь то ФСБ или французский банк, дело несложное. Это, конечно, дурное. Сколько ни повторяй «высокое искусство», как халва, слаще не станет. Что такое искусство — вопрос отдельный, но реалистическая живопись, скульптура, даже авангард уже не на пике популярности. Перфоманс, флешмоб — вот что востребовано!
А может, Петру Павленскому вместо огненной ярости стоило бы оставить кучу возле здания ФСБ в Москве или банка в Париже и заявить: «Клал я на ваше ЧК и ваше мировое бабло!»? Не знаю, это выбор художника, если он действительно свободен. Мне кажется, что Павленский — художник. Его акции, такие как прибитые тестикулы на Красной Площади, завязанный суровой ниткой рот и отрезанная мочка уха — это глубоко художественные и весьма актуальные проявления. Искусство должно быть актуальным, не так ли?
Однако я всегда относился к нему с предубеждением. Считал его акции односторонними, даже ангажированными. Он пытался противостоять системе, изгалялся над ней, делая это очень талантливо и политически выверенно. Но мне кажется, что искусство должно находиться вне политики, быть выше её. За свою пламенную страсть к ФСБ он получил штраф и был фактически выслан из страны. Франция предоставила ему политическое убежище. Казалось бы, жизнь удалась.
Но даже на новом месте Павленский не стал молчать, не уткнулся в стену собственного реноме, не скатился в потребительское болото. Он устроил антибуржуазный хайп. Или буржуазный антихайп — не важно. Он поступил как истинный анархист и свободный художник. Теперь демократическая общественность может бесноваться, утверждая, что он гадит там, где ест. Помните, как кричали про Пастернака? Павленский не Пастернак, конечно, но на мой взгляд, он такой же независимый и чувствительный творец. Ни власть с её опричниками, ни деньги, которые якобы можно все купить, ему не указ. Именно поэтому он настоящий художник. Несмотря на славу Герострата.