Сегодняшняя выходка Русской Православной Церкви (РПЦ) — принятие циркуляра о борьбе с «антицерковными силами» — переполнила чашу терпения. В ситуации с РПЦ, подобно активизировавшимся в последнее время гомосексуалистам, наблюдаем классический пример экспансии чуждых идей в те слои общества, которые им не подвержены, не разделяются или напрямую противоречат. В стране по-прежнему не хватает детских садов и лечебных заведений, убогие библиотеки и концертные залы почти не обновляются, тогда как роскошные храмы возводятся как на дрожжах. До революции число религиозных учреждений в разы превышало количество образовательных и культурных. В СССР пропорция изменилась наоборот, однако сейчас мы вновь возвращаемся в XIX век.
Реанимируется программа строительства тысяч церквей шаговой доступности, сравнимая по масштабам с освоением целины и строительством Байкало-Амурской магистрали. Для армии разрабатывают модели надувных храмов. Православные со своей пропагандой активно проникают в школы. Всё это происходит на фоне явного цинизма и действий руководства РПЦ, которое за 20 лет новейшей истории воспитал больше антиклерикалов, чем КПСС за предшествующие семьдесят лет выпестовала атеистов.
Мы живём в современном обществе, ориентированном на демократические ценности, где толерантность является одной из основополагающих составляющих. Это одно из лучших гуманистических достижений, повышающее ценность и значимость каждой человеческой жизни. Я не против того, чтобы гомосексуалисты удовлетворяли свои половые предпочтения, а религиозные люди – свои сакральные чувства. Чудны дела твои, Господи, но всем есть место под солнцем. Однако такое сосуществование в зрелой форме предполагает осознание необходимости самоограничения. Когда его нет, когда интересы ограниченной группы экстраполируются на самые широкие слои, появляется экспансия, справедливо вызывающая сопротивление и встречную агрессию.
Мои гуманистические и идеологические чувства глубоко оскорбляют, когда я вижу мобильные часовни в аэропортах, а на ж/д вокзалах указатели к ближайшему храму. Не в музеи, библиотеки и концертные залы, а в храмы! Когда реклама православных мероприятий в московском метро не прекращается. Я не хочу, чтобы церковники занимались цензурой русской литературы и вносили исправления в произведения Александра Пушкина. Меня возмущает, когда РПЦ высказывается по вопросам, не имеющим отношения к отправлению верующими своих религиозных чувств, например, как нужно одеваться молодым людям. Я не хочу этого видеть и слышать.
Я не согласен с тем, чтобы дети получали основы религиозного образования на уроках, проводимых священнослужителями. Попам не место в школе, если это не воскресная школа. Подобные знания должны передаваться на уроках истории, литературы и в рамках занятий, посвящённых изучению различных культур и вопросов искусства. Я не хочу, чтобы мой сын, который скоро пойдёт в армию, строем с другими, верующими или неверующими, посещал надувной храм, а солдатские шеренги окроплялись священниками.
Меня не устраивает избыточное проявление, скорее засилье, религиозных интересов в гражданском обществе. Все субкультуры должны существовать в своём поле, не раздражая других. Я живу в светском обществе и требую уважения к своим светским взглядам. Никто бы не стал нападать на церковь, покуда она не посягает на интересы и ценности светского общества, очевидно более прогрессивной ступени цивилизации. К сожалению, количество таких посягательств стало чрезмерным. Вспомнить хоть бы вопиющие факты закрытия светских учреждений образования и культуры, где они находились десятилетиями, после возвращения зданий РПЦ.
Ещё два года назад я говорил о фактическом начале культурного противостояния. Такой зрелости и самоограничения Русская Православная Церковь явно не хочет демонстрировать. Происходящее, названное войной, можно считать войной против справедливого возмущения значительной, смею утверждать, части граждан, чьи интересы ущемляются. Для меня и многих других высшей ценностью и безусловным приоритетом являются образование и наука, а высшим проявлением духовности — культура и искусство, но никак не религия.
Я не считаю приватизацию понятия «духовность» религиозными структурами справедливой — для меня этот термин имеет совершенно иное наполнение. Когда речь идёт о войне, я считаю, что Русская Православная Церковь объявила войну обществу, и общество должно принять этот вызов. Пришло время объединения антиклерикальных сил с новыми требованиями. Церковники — вон из школ и из армии! Вон из государственных и общественных учреждений и организаций! Новое строительство храмов — только на пожертвования верующих. Немедленное введение налогов с бизнеса на общих основаниях. Прекращение государственного финансирования содержания высшей иерархии РПЦ. Лишение пенсионного обеспечения попов из государственной казны. Запрет на пропаганду своих идей на государственном телевидении. Церковники — возвращайтесь в храмы!
