Случившаяся история заставила меня по-новому смотреть на людей, на жизнь и на взаимоотношения. Я долго думала, собиралась с мыслями, пыталась рассмотреть ситуацию с разных сторон, но поняла, что без возможности выговориться мне не успокоиться. В итоге решила прибегнуть к ЖЖ-терапии.
Поскольку речь пойдёт о родильном доме и о родах, в тексте могут встречаться термины и обороты речи, которые могут немножко смутить непосвящённых. Итак…
Целый месяц я провела в Саратове, довольно крупном российском городе, куда приехала в гости к молодой семье, в которой в скором времени должна была родиться малышка. То, что я увидела в городе — на улицах, детских площадках, в магазинах — стало отдельным рассказом. Мне было физически больно от того, как живут люди, от их небольших зарплат и невозможности позволить себе самое необходимое. Больно от того, что в России стало намного хуже, чем 16 лет назад, когда мы уехали. Это в какой-то степени омрачило радость встречи с родными, которых я не видела несколько лет. Но, тем не менее, мы с трепетом ждали и готовились к рождению ребёнка.
Беременность проходила легко, и неприятных сюрпризов мы не ожидали. Мы заранее выбрали роддом — ГУЗ Перинатальный Центр города Саратова, под руководством Сергея Михайловича Архангельского. Нам показали хорошие, светлые и благоустроенные палаты на двоих с душем, туалетом, холодильником и телевизором. Всё это соответствовало европейским стандартам и описанию на сайте больницы. Единственное, что насторожило, — табличка на лифте «Вход беременным строго воспрещён!» (и это в роддоме, где беременные не такая уж редкость!).
Роды должны были быть совместными с мужем. Он сдал все необходимые анализы и прошёл обследование для допуска. Роды должны были принимать по договоренности с врачом акушером-гинекологом высшей квалификационной категории — Еленой Григорьевной Делиникайтис.
В ночь с 6 на 7 ноября у дома начались схватки. Мы сразу позвонили врачу, и она сказала вызывать «скорую», обещая, что выезжает. Скорая приехала лишь через 40 минут, а потом ещё 40 минут мы тряслись в машине по ухабам, так как дороги в Саратове оставляют желать лучшего. В итоге, пока мы доехали до роддома, роды были в самом разгаре: схватки шли с периодичностью 2-3 минуты, и раскрытие было практически полным.
Никто из дежуривших в приемном отделении медработников не вышел и не встретил нас. По прибытии в приёмный покой мужу и мне приказали покинуть помещение, игнорируя наши слова о том, что роды партнерские и по договоренности. Ответ был, что все родблоки заняты, и там параллельно рожают другие женщины. Мы вышли из кабинета и стали наблюдать за происходящим в дверях.
Роженица, назовём её М., стояла рядом со столом в приемной, в то время как дежурная сотрудница задавала ей вопросы, фиксируя ответы в журнале. М. стояла, держась за стену и стол, так как не могла сесть или лечь. Затем ей сказали подойти к кушетке в другой кабинет для осмотра, при этом никто не оказал ей помощи. Ей пришлось самостоятельно дойти до кушетки, несмотря на сильные схватки.
В кабинете её осмотрели и решили отправить на роды. Она снова самостоятельно вернулась в приёмный покой, где у неё отошли воды, и она почувствовала, что головка ребенка начала выходить. Она сообщила об этом работникам, на что услышала ответ: «Это тебе кажется». М. начала нервничать и вновь оповестила, что ребенок уже выходит. Она подставила руку между ног, чтобы не допустить выпадения малыша.
Когда дежурная работница закончила записи, она сказала: «Пошли за мной в родблок». М. последовала за ней, хотя никто не помогал ей, несмотря на то, что она с трудом передвигалась, поддерживая головку ребенка. Нам, желающим ей помочь, отказали, сославшись на стерильность. Однако после уговоров дежурной работницы мы смогли встать у дверей родблока и наблюдать за процессом родов со стороны.
По мере того, как происходило это событие, мы стали свидетелями ужасного, бесчеловечного и издевательского отношения со стороны медсестёр и врачей, принимающих роды. В родблоке не было других рожениц, а это было сказано как причина запрета на присутствие мужа. М. стояла у родового кресла, когда дежурная сотрудница сказала ей: «Залазь уже на среднее кресло». Персонал с усмешками наблюдал за тем, как беспомощная женщина пытается вскарабкаться на кресло.
После того, как она с трудом залезла на кресло, она попросила акушерку помочь, но получила в ответ: «Сейчас… помогу я тебе, ты же не в подвале рожаешь». Несмотря на наличие кресел-трансформеров, которые облегчают процесс родов, никто не выдвинул подставки под ноги. М. приходилось отвлекаться от схваток на их фиксацию.
Когда у неё началась следующая схватка, она стала звать акушерку, но ей ответили: «Рожай, сказала я тебе, шалава». Поддерживая головку ребенка одной рукой, с другой она пыталась привлечь внимание к своему состоянию. Когда головка появилась, её просьбы о помощи оставались без ответа. Вместо поддержки она слышала: «Подождёшь, тварь». Это были лишь некоторые моменты из тех испытаний, через которые ей пришлось пройти.