Недавно один из депутатов, или, возможно, чиновников, в очередной раз заверил, что «слуги народа» сделают всё возможное для простого человека, всегда готовые ему служить. Однако термин «простой человек» звучит несколько угрожающе. Он одновременно является и убогим, и всезнающим, гордым своей, казалось бы, бессмысленной простотой.
Простой человек безответственен и удобен. Он легко управляем и гипнотизируем. Его голосование осуществляется по указке, он смотрит на экране телевизора ровно то, что ему нужно, и реагирует в соответствии с указаниями – кричит, когда следует, и плачет, когда нужно. Существуют книги, созданные для простых, живопись и кино, которые также упрощают восприятие. Особенно часто стали показывать упрощенные фильмы военной тематики. Проще всего делить мир на черное и белое, на своих и чужих.
По призыву власти простой человек без вопросов затянет пояс, даже не задумываясь о том, что инициатор призыва может сам не выполнять это. Простой человек охотно преклоняется перед любой властью, но так же быстро способен её осудить и возненавидеть. Он никогда не создаст ничего нового, его единственная способность – разрушать, потому что это просто. Однако как только человек начинает что-то создавать, он перестает быть простым.
Непростой человек всегда оказывается в меньшинстве. Толпа простых людей с готовностью разорвет любую белую ворону, выделяющуюся из их среды. Непростые опасны для власти: их нужно либо убрать, поместив в клетку, пусть и золотую, либо наградить, как когда-то выдавали сладкий паек и большие квартиры. В крайнем случае, их просто уничтожают.
Существуют производные от простоты: простецкий, простофиля. Говорят, что кто-то «опростился», что подразумевает глупость. Есть старая пословица: «Простота хуже воровства». Простой человек родился в простоте, был воспитан в ней и не стремится к большему. Простота становится панцирем и безответственностью. Общаться он способен лишь с такими же простыми индивидами.
Но это лишь на первый взгляд. Ни один простой человек не считает себя «совсем уж простым». В этом и заключается спасение как самого человека, так и нации, которая порой оказывается не только из простяков. Страх власти основан на опасении такой трансформации.