Добрый вечер! Поздравляю всех мужчин с 23 февраля, с Днем защитника Отечества! Кем бы мы ни были, Отечество у нас одно, другого не будет. И защищать его необходимо. Я, кстати, отслужил в свое время в Советской Армии, чем горжусь. Сегодня предлагаю обсудить реформу армии и военно-промышленного комплекса (ВПК). Вопросов по этому поводу получаю много, тема действительно обширная. Но постараюсь выделить основное.
Главная проблема заключается в отсутствии четких приоритетов в нашей Стратегии национальной безопасности. Если мы не понимаем, откуда исходят реальные военные угрозы, если не определились, с кем и как мы собираемся воевать – мы не можем провести адекватную реформу армии и ВПК. Поэтому изначально важно получить ответы на три ключевых вопроса.
Первый: в какого типа военные конфликты может оказаться вовлеченной Россия в обозримом будущем? Второй: в каких регионах такие конфликты наиболее вероятны? Третий: в какое количество конфликтов мы можем оказаться вовлечены одновременно? Без ответов на эти вопросы мы действуем вслепую. Эффективную политику в оборонной сфере проводить невозможно, и вместо этого совершаются действия, многие из которых абсолютно бессмысленны и крайне затратны.
Рассмотрим наиболее вероятные сценарии конфликтов. Первый: Соединенные Штаты и НАТО уходят из Афганистана. В этом случае боевики из Талибана и Аль-Каиды быстро сметут Карзая, и «зеленая волна» радикального исламизма покатится по государствам Центральной Азии. Эти государства, хоть и светские, но очень слабые, вряд ли смогут противостоять такой экспансии. Если исламистам удастся взорвать ситуацию в Ферганской долине, это создаст серьезную угрозу для России. Если целью экспансии станет Казахстан, вмешательство России станет неизбежным.
Сценарий второй, хотя и менее вероятный, но не исключенный: Китай успешно решает проблему Тайваня и начинает искать ресурсы и жизненное пространство. Первым объектом его интереса станет не Россия, а Казахстан. Эта страна просторная, малозаселенная, с плодородными землями и минеральными ресурсами. Если китайская агрессия против Казахстана станет реальностью, нам также придется вмешиваться, как по договору о коллективной безопасности, так и из-за угрозы, которую это создает для границы России с Китаем, растянувшейся на 12 тыс. км.
Третий сценарий включает в себя ситуацию с Ираном и возможную войну в Персидском заливе. Будет крайне сложно контролировать поток беженцев из этого региона, и маловероятно, что он остановится у наших границ. Это примеры наиболее вероятных на сегодня военных угроз, с которыми нам предстоит иметь дело.
К сожалению, вместо этого нам продолжают говорить об угрозах, которые имеют гораздо более гипотетический характер: о кольце баз НАТО вокруг России, о создании системы ПРО в Европе и так далее. Что касается системы ПРО, мы не против ее существования как таковой, мы выступаем против попыток ослабить сдерживающий потенциал наших стратегических вооружений. Здесь компромисса быть не может. Если будет предложен вариант, который позволит НАТО перехватывать иранские ракеты, не ослабляя Россию, это можно будет обсудить. Но никто из здравомыслящих людей не считает, что возможна ядерная война между Россией и Америкой.
Предложенная США схема развертывания системы ЕвроПРО пока не представляет угрозы для российского потенциала сдерживания. Мы являемся естественными партнерами по многим глобальным вопросам и равны в области ядерных вооружений, что является гарантией безопасности и взаимного уважения. У нас нет оснований для комплексов и страхов перед Америкой. Мы не враги и не противники. Пора отказаться от мысли, что весь мир крутится вокруг России и что в Вашингтоне лишь об этом и думают. Россия – это не СССР, и США сегодня больше озабочены проблемами в других регионах мира.
Наше содействие будет им все нужнее и нужнее: как в Азии, так и на Ближнем Востоке. Мы не обязаны становиться союзником США и поддерживать все, что они делают, но и соперничество нам ни к чему. Интересы России необходимо отстаивать жестко, особенно на постсоветском пространстве, и американцы это уважают. При этом есть сферы, где мы можем взаимно дополнять друг друга.
Поэтому застревать в военной доктрине времен холодной войны было бы бессмысленно и опасно. Во-первых, это приведет к расходам огромных ресурсов на отражение мнимых угроз. Во-вторых, мы можем упустить из виду реальные опасности, столкновение с которыми может оказаться очень болезненным и дорогостоящим.
Сейчас мы стремимся к получению как можно большего количества боевых кораблей и подводных лодок к 2020 году, хотим получить самолет пятого поколения. Но действительно ли он нам сейчас нужен? Как показал конфликт с Грузией, нам намного нужнее более продвинутое обычное оружие, такие как smart weapons. Нам необходимы авиационные ракеты с дальностью действия не 2-12 км, а значительно больше, минимум 30-40 км, чтобы нашим самолетам не приходилось заходить в зону действия систем ПВО противника. Нам нужны более точные системы наведения и оперативной коммуникации для личного состава наземных войск.
Вместо этого мы закупаем у Франции «Мистрали». Нам говорят о территориальных проблемах с Грузией и Японией. Но собираемся ли мы высаживать десант на Хоккайдо за 2 млрд евро? Это нелепо. А то, что для этих кораблей у нас нет ни баз, ни доков, и им придется стоять на рейде, как и нашим собственным авианосцам, которые уже через 10 лет были списаны на металлолом, кто об этом думает?
Заканчивая, хочу подчеркнуть: прежде всего, нам нужно четко определить приоритеты в Стратегии национальной безопасности. Важно видеть реальные военные угрозы, среди которых на первом месте стоят локальные вооруженные конфликты. Это задача высшего политического руководства страны. Исходя из этих приоритетов, мы продолжим реформу армии и ВПК, осознавая, что и зачем мы делаем. А не просто тратить деньги впустую. Как сказал Шарль де Голль, «армия должна быть не такой, к какой мы все привыкли, а такой, какая нам нужна».