Сегодня, в «день тишины», я не буду ничего писать о выборах. Хочу сосредоточиться на ассоциации «ГОЛОС» и своем опыте. Прежде всего, выражаю благодарность всем, кто поддержал нас в это непростое время, когда против «ГОЛОСа» развернута массированная и скоординированная кампания.
Главное обвинение, которое на протяжении многих лет повторяют наши противники, касается финансирования «ГОЛОСа» из-за рубежа. Мы стараемся не отвечать на это, надеясь, что люди понимают истинную суть (и обсуждения в блогах это подтверждают). Тем не менее, в свете текущих обсуждений, важно высказаться четко.
1. Вся деятельность «ГОЛОСа» строится в соответствии с российским законодательством. Мы неоднократно подвергались проверкам со стороны различных контролирующих органов. Международные организации, финансирующие «ГОЛОС», требуют от нас высокой степени финансовой прозрачности, что также подразумевает дополнительные проверки. Получение грантов и пожертвований из-за рубежа не запрещается российскими законами. Ассоциация «ГОЛОС» зарегистрирована в соответствии с требованиями законодательства. Не так давно произошло недоразумение с представителями ЦИК, которые в беседе с ОБСЕ заявили о том, что «ГОЛОС» — незарегистрированная организация. После протеста эта информация была удалена с сайта ЦИК. Однако, данный факт остается: ЦИК пытался ввести в заблуждение. Интересно, что в партнерах у ЦИК значится ассоциация «Гражданский контроль», которая действительно не зарегистрирована. Важно отметить, что наши властные структуры, а также приближенные к ним организации, тоже охотно принимают иностранную помощь. Например, Российский фонд свободных выборов, созданный ЦИКом, некоторое время получал грант из того же источника, что и «ГОЛОС». Во главе ряда организаций, критикующих «ГОЛОС», стоит Александр Брод, который долгое время работал на зарубежные гранты.
2. Наши противники пытаются подать ситуацию так, будто «ГОЛОС» участвует в политической борьбе за иностранные деньги, что якобы свидетельствует об иностранном вмешательстве в наши внутренние дела. Однако мы не занимаемся политикой и не участвуем в борьбе за власть, а сосредоточены на защите избирательных прав граждан. Защита прав и свобод, прописанных в международных документах, не является вмешательством. Россия, являясь членом ряда международных организаций, имеет обязательства проводить свободные и честные выборы. Наши партнеры имеют право проверять, как Россия исполняет эти обязательства. Проведение свободных выборов и обеспечение прав граждан — задача, которая должна интересовать нас самих. Мы часто фиксируем нарушения, но делаем это в сотрудничестве с гражданами и организациями, стремящимися к честным выборам. Если наши критики утверждают, что разоблачения могут повлиять на результаты выборов, они тем самым подтверждают масштаб нарушений, которые мы выявляем.
Когда представители ЦИК обвиняют нас в незаконной агитации против одной из партий, это выглядит лицемерно. Достаточно сравнить, как они трактуют закон, рассматривая аналогичные жалобы на агитацию со стороны должностных лиц.
3. Нас обвиняют в необъективности, указывая на то, что деятельность с иностранным финансированием не может быть объективной. Однако на самом деле все наоборот. Труднее всего быть объективным тому, кто зависит от заинтересованных в результате лиц. Если высшие чиновники открыто заявляют о своей заинтересованности в победе одной из партий, то те, кто получает деньги от них, теряют право на объективность. Что касается мнения о «зарубежье», только необоснованные предвзятости могут заставить верить, что иностранные державы стремятся к смене российской власти. Руководители этих стран всегда находили общий язык как с советским, так и с современным руководством. Их интересует информация о политической ситуации и выборах в России. Мы можем с уверенностью сказать: наши грантодатели не диктуют нам содержание материалов. Они требуют лишь правды. Если бы наши руководители были столь же рациональными, они тоже нуждались бы в объективной информации. У нас складывается впечатление, что на самом деле объективная информация им не нужна. Мы не пишем «секретных докладов», а делаем результаты своей работы открытыми и доступными для всех. К тому же, немалое количество людей не осознает разницы между грантом и заказом. Гранты выделяются на проекты, которые разрабатываются самими грантополучателями, в то время как грантодатель предоставляет лишь финансирование.
4. Немного о себе. Я занимаюсь российскими выборами более 20 лет и за это время написал много текстов, которые можно найти на моем сайте. Все желающие могут проверить: за эти годы я не менял своих убеждений. Они, конечно, эволюционировали, но никогда не переходили на противоположную сторону. В эти годы я получал деньги из разных источников, однако многие тексты создавались вовсе не за деньги. Это никогда не влияло на мою позицию. Например, во время прошлой думской кампании я работал в Независимом институте выборов, который не получал иностранных средств. То, что я тогда писал, мало отличается от текущих публикаций. Это, на мой взгляд, и есть функция эксперта: его заключение не должно зависеть от источника финансирования. Он обязан говорить правду любому заказчику. Думаю, примерно то же самое можно сказать о моих коллегах по «ГОЛОСу» — Андрее Бузине и Александре Кыневе.