Власти Ирана признали, что ПВО страны по ошибке («непреднамеренно») сбили украинский самолет в Тегеране. При этом в заявлении не обошлось без вранья. Генштаб Ирана, процитированный иранскими СМИ, сообщил, что «во время полета самолет оказался в непосредственной близости от одного из важных военных объектов Корпуса стражей исламской революции и по форме и высоте полета напоминал вражеский объект». Министр иностранных дел Ирана Мохаммад Джавад Зариф заявил в своем «Твиттере», что катастрофа произошла из-за «человеческой ошибки в период кризиса, спровоцированного авантюризмом США». Президент Ирана Хасан Роухани пообещал, что расследование крушения «Боинга» будет продолжено для установления причин «этой огромной трагедии и непростительной ошибки». В своем заявлении Роухани также подчеркнул необходимость «устранить все слабые точки комплексов противовоздушной обороны и принять необходимые меры, чтобы подобные катастрофы никогда не повторялись». Он выразил соболезнования и извинения семьям погибших и распорядился о выплатах компенсаций за сбитый лайнер. Глава судебной власти Ирана Ибрахим Раиси распорядился ускорить судебные разбирательства вокруг сбитого украинского самолета и потребовал представить результаты.
Таким образом, можно сделать несколько выводов:
1. Иран проявил разумность и дальновидность, в отличие от России, чей «Бук» из состава 53-й зенитно-ракетной бригады сбил 17 июля 2014 года рейс МН17 «Малазийских авиалиний» с украинской территории. Иран четко взвесил причины признания вины за непреднамеренное уничтожение лайнера с выплатами компенсаций сейчас и последствия глухого непризнания вины в будущем. Пять лет назад я подчеркивал, что для России тоже был бы приемлемый выход, чтобы избежать дальнейших санкций, стагнации экономики и международной изоляции с негативным имиджем. Главная цель Ирана — это обладание ядерным оружием, и ради этого можно признать гибель лайнера. Вопрос, который остается открытым: признал бы Иран свою вину, если бы уже имел ядерное оружие?
2. Техническое расследование, начавшееся Ираном в сотрудничестве с Украиной и другими странами, теряет смысл, поскольку его целью является предотвращение авиационных происшествий в будущем, а не установление вины. Это расследование должно ответить на вопрос «что случилось?», а не «кто виноват?». Меры по предотвращению подобных инцидентов должны включать закрытие воздушного пространства во время угроз. Признание Ирана вины уже рассматривается как решение основной задачи расследования, что позволит перевести дело на национальный уровень. На этом уровне будут определены виновные в рамках уголовных дел, а не международного расследования. Если Иран будет проводить следствие, это может сказаться на его объективности.
3. Прямую вину Ирана за незакрытие воздушного пространства нельзя игнорировать. В своем заявлении Иран сослался на США, утверждая, что «ошибка, приведшая к гибели 176 человек, произошла на фоне повышенной боевой готовности из-за угроз от США». Однако нельзя путать международную напряженность и непреднамеренное убийство пассажиров. Разумеется, США несут часть моральной ответственности за усилившуюся напряженность, но в свою очередь, Иран должен был закрыть свое воздушное пространство для гражданской авиации. В этом случае прямая вина Ирана не сопоставима с моральной ответственностью США. Похожая ситуация наблюдается и в деле МН17: Россия обвиняет Украину в незакрытии воздушного пространства, тогда как судить будут Россию за сбитие рейса, приведшего к гибели 298 человек.
4. Российская позиция в данном деле заключается в поддержке Ирана. Сначала озвучивалась версия о «пожаре двигателей» как причине, а затем ожидается, что будет сделано завуалированное обвинение в адрес США, при этом игнорируя нашу моральную ответственность за поставки оружия режимам, способным сбивать гражданские самолеты. Мы фактически помогаем таким режимам, и Иран уже объявил о планах обновить свои системы ПВО, вероятно, закупив у нас новое оружие. Итак, извлечение уроков из этой трагедии часто игнорируется.
Таким образом, ситуация с крушением украинского самолета ставит множество вопросов о принципах международного права и ответственности стран за свои действия в условиях конфликтов.