Структура «высокотехнологичной» помощи никогда не будет отвечать запросам населения. Правительство тратит бюджетные средства, сбрасывая обязательства по охране здоровья граждан на местные бюджеты. Вопрос: кому на самом деле предназначена эта «высокотехнологичная» помощь? Оптимизм Дмитрия Анатольевича в докладе перед Думой выглядит наигранным или преждевременным. Он утверждает, что в здравоохранении произошёл «прорыв», благодаря которому гражданам больше не нужно выезжать за границу для хирургических операций, а российские медики «во многом» не уступают зарубежным специалистам.
Министр здравоохранения поддерживает премьер-министра: всё великолепно, 2012 год стал «урожайным». Количество людей, получивших высокотехнологичную медицинскую помощь, увеличилось за год почти в четыре раза — с 34 тыс. до 127 тыс. человек. Ранее министр отмечала, что с 2005 по 2012 год количество пролеченных с применением высоких технологий возросло в 7,6 раза. С 2008 года регионы начали участвовать в предоставлении высокотехнологичной помощи на условиях софинансирования, ежегодно увеличивая свои обязательства.
В 2012 году 59 регионам были направлены субсидии на сумму 5 млрд рублей, дополнительно привлекая около 13 млрд рублей от субъектов Федерации. В 2011 году высокотехнологичная помощь была предоставлена лишь 34 тыс. человек. В мае 2011 года по многим видам помощи закончились квоты, а в августе большинство медицинских учреждений начали испытывать нехватку, так как лимиты были исчерпаны. Разница с 2012 годом просто разительная: плюс 93 тыс. пациентов.
Если реальная потребность в этих операциях составляет 127 тысяч в год, то что же происходило с пациентами соответствующего профиля ранее? Умирали ли они? Оперировались ли за границей или лечились в нашей стране за свои деньги? Эти вопросы требуют ответа. Нужно ли было увеличивать количество квот? Кто может достоверно сказать о реальной потребности в высокотехнологичных операциях?
Обсуждаются лишь финансовые потоки, которые смещаются от центра к периферии, в то время как о самих пациентах речь не идет. Сколько их и какого профиля? Какая помощь им необходима? Какова средняя потребность в хирургическом лечении? Какая доля операций должна считаться высокотехнологичной? Без ответов на эти вопросы всё происходящее выглядит некорректно: идет интенсивная накачка деньгами региональных центров, в то время как остальная медицина погружается в пучину.
Что дальше? Подготовка к приватизации? Поликлиники и районные больницы отдадут в частные руки или в аренду врачам-гастарбайтерам из соседних стран, которых становится всё больше? Вероника Скворцова прогнозирует, что «большая часть высокотехнологичной помощи будет погружена в ОМС, поскольку в ближайшие два года значительно увеличится его финансовое наполнение». Однако откуда возьмутся средства?
Неужели не на эти деньги рассчитывали: «рост страховых взносов привел к закрытию более 300 тыс. индивидуальных предприятий за три месяца, а потери бюджета составили 13,5 млрд рублей, что вдвое превысило ожидаемые выгоды»? Или есть другие источники финансирования? Как же замечательно мы живем!
Дмитрий Анатольевич, Вероника Игоревна! Загляните в любую поликлинику. Только – без предупреждения. Тихо зайдите, сядьте в очередь. Посмотрите, послушайте. Это станет не только увлекательным, но и полезным опытом. А ещё можно оценить Обуховскую больницу, известную на весь мир. Для непосвященных сообщаю, что она прославилась благодаря «симптому Обуховской больницы», когда у голодающих больных возникала кишечная непроходимость. Похоже, там мало что изменилось.
Ваши 127 тысяч «высокотехнологичных» больных – это лишь капля в море, не решение проблемы, а её крошечный фрагмент. А как жить остальным, кто «низкотехнологично» болеет? Как реабилитировать неврологических больных? Этот вид помощи вы исключили из высокотехнологичных, но ничего не предложили взамен! Веронике Игоревне не позавидуешь: сложные задачи перед ней, и последние три министра не были известны своей этичностью или порядочностью. Уверен, она другая. Удачи ей в этой нелегкой борьбе!