Сегодня во время репортажной смены на Евромайдане мне было сложно предсказать, чем все закончится. Первоначально у меня была запланирована другая статья, но в 4:45 я начинаю писать о бойце Внутренних Войск Юре, который вместе с товарищами оказался заблокирован в Доме Украины на Европейской площади. Я надеюсь, что он выживет.
Вот как выглядела Европейская площадь сегодня: по коридору, который планировали использовать для спуска бойцов ВВ, стояли боевые отряды, а у входа размещались щиты солдат. «Красный Крест» пытался вывести людей во время перемирия. Я переживаю за Юриных товарищей, молодых ребят, которых протестующие пытались выкурить салютами, камнями и горючими веществами.
Внутри здания было около сотни бойцов, а на периметре — ещё 50 с разбитыми окнами. Тысячная толпа вооруженных протестующих пыталась заставить их сдаться. Когда стало ясно, что дух ребят не сломить, начали уговоры выпустить их через живой коридор. Во время перемирия мне удалось подойти к разбитым окнам. В первый раз я не смог поговорить, меня отстранили митингующие. Однако моя вторая попытка была успешной: я прошел через кордон знакомых из «Красного Креста». У окна я увидел лицо молодого парня в шлеме — ему было около 25. Я представился россиянином, снимающим репортаж, и спросил: «Выйдете через коридор?» На что он ответил: «Нет, у нас приказ. Если мы выйдем, нас сметёт толпа». Я спросил, понимает ли он, что их могут сжечь горючими веществами. Он ответил: «Да». Когда я спросил, может ли он выйти, он снова повторил: «Нет, приказ начальства».
«Как тебя зовут? Откуда ты?» — спросил я. «Юра», — ответил он, но, к сожалению, я не расслышал, откуда. Мне было страшно за Юру и его товарищей, потому что толпа была готова их разорвать. В течение 4 часов, пока я находился там, я молил Бога, чтобы они выжили. Вот фото этого настоящего героя — Юра, выживет!
В это время с баррикад ослепили толпу два мощных прожектора. Многие подумали, что начинается штурм, но это оказалось психологическим давлением. Я зафиксировал несколько кадров с ночных баррикад. Один из участников, священник из Днепропетровска, и солдат с Херсона пришли с боевыми средствами. Я заметил у нескольких участников короткоствольное оружие и пистолеты. По их словам, на Евромайдане уже имеется арсенал с оружием, и в последние дни подтянулись охотники с запада страны со своими ружьями на случай штурма.
Около 4 утра я подошел к Дворцу Украины, где произошли изменения: бойцы сгруппировались и отошли от окон, в них полетели петарды. В этот момент у меня закончились батареи в телефоне и фотоаппарате, и я решил вернуться домой, чтобы подготовить репортаж к утру. Думая о Юре и его бойцах, я заехал на другую сторону улицы Грушевского, где была спокойная обстановка. Ребята стояли по 2 часа, сильно мерзли. Я рассказал им о том, что увидел, и показал несколько кадров с их коллегами. В ответ раздалась тишина, а потом старший сказал: «Месяц стоим и еще продержимся столько, сколько нужно». Но сколько именно нужно?
Вот дневные фото с комментариями: после ночного боя без перемен. Идет оппозиционная война, протестующие используют мат, неприличные жесты, катапульты и бутылки с горючими веществами, в ответ — классовый набор: пластиковые гранаты, газ и шумовые гранаты с картечью. Военные отвечают только при начале штурма или когда удачный метатель добивает до сотрудников. Ночью протестующие заняли высоту, подвергшуюся массированной атаке с использованием горючих веществ. Основная база протестующих по производству бутылок с горючим работает почти в промышленных масштабах — до 1200 штук в день.
Инфраструктура на Грушевского активно развивается: новые палатки, водоотводные сооружения, укрепление баррикад и постройка печей для обогрева. По словам некоторых, «зеленые» должны плакать от такого экологического отношения. Даже здесь стоит стремиться к красоте: с двух сторон Грушевского прорыты каналы во льду для слива воды из водометов.
Обед здесь стал настоящим ритуалом: «шведский стол по-евромайдановски» с очень вкусным харчо и пирожками. Присутствуют даже украинские чизбургеры и гамбургеры с салом, огурцом, сыром и апельсином. Много зрителей, приличная очередь на втором уровне баррикад. На первый уровень женщин не пускают. С большой камерой можно пройти везде, и протестующие уже не боятся фотографироваться, открывают свои лица. Много народу с планшетами снимает сюжеты для местных каналов. Народ слушает, но многие уже не верят, и говорят, что «оппозиция обосралась». Есть много пострадавших, и один из бойцов, сильно раненый в глаз, был унесен в сторону скорой помощи. Все это уже воспринимается как само собой разумеющееся, люди ко всему привыкают.
Уходя, я встретил Юру, человека с запада Украины, которого сначала не узнал — он был в гражданской одежде. Это был замечательный человек, хороший семьянин, служил на Дальнем Востоке, хорошо относится к россиянам. Он приехал поддержать протестующих и собирался уехать домой. Сказал, что поедет, вероятно, автобусом с Майдана, так как бесплатно, а поездом это обойдется в 130 гривен. Мы договорились созвониться. Вот такие два Юры — с разных сторон баррикад, два хороших парня, которых разделила война. На выходе я встретил пару горячих голов, рубивших дерево для рогатки. Это был день. Еду в ночь… на часах 23:00.