С ноября 2017 года сотрудники Федеральной службы безопасности России арестовали восемь активистов движения антифашистов. В Санкт-Петербурге под стражу попали трое из них: Виктор Филенков, Игорь Шишкин и Арман Сагынбаев, а в Пензе – пятеро: Дмитрий Пчелинцев, Илья Шакурский, Егор Зорин, Василий Куксов и Андрей Чернов. Большинство из задержанных дали признательные показания, после чего им предъявили обвинения в участии в террористическом сообществе (ч. 2 ст. 205.4 УК РФ). Вскоре стало известно, что эти показания были добыты с применением пыток.
Согласно заявлениям арестованных, их вывозили в леса, где подвергали жестоким издевательствам: били, подвешивали вниз головой и использовали электрический ток. Также пытки подтверждает Илья Капустин, проходящий по делу в качестве свидетеля. Эти факты находятся в согласии с выводами членов Общественной наблюдательной комиссии Санкт-Петербурга и многочисленными фотографиями.
Некоторое время адвокатов к задержанным не допускали, что создавало атмосферу безнаказанности. Людей задерживали на улицах и удерживали в неволе до двух суток, в течение которых от них добивались признаний через насилие. Происходило фактическое насильственное исчезновение. Методы, применяемые в этих делах, напоминают практики, ранее широко использовавшиеся в контексте «контртеррористической операции» на Северном Кавказе, а затем и в Крыму.
Хотя мы не отрицаем необходимость борьбы с реальными террористическими угрозами, ситуации с арестами антифашистов выдаются далеко за рамки закона. Явно налицо фальсификация уголовного дела и манипуляция доказательствами, что грубо нарушает права задержанных и российское законодательство. Мы требуем немедленно прекратить уголовное дело, основанное на недопустимых доказательствах. Также требуется провести расследование по фактам пыток, отстранить виновных сотрудников и обеспечить общественный контроль за расследованием.
Мы обращаемся к Уполномоченному по правам человека в России и Совету по правам человека при Президенте РФ с призывом использовать все доступные средства, в том числе создать совместную комиссию для надзора за данной ситуацией. Правозащитный совет России готов оказывать всесторонний контроль за всеми обстоятельствами дела.
К заявлению прилагается оригинал адвокатского опроса Дмитрия Пчелинцева, проведенного адвокатом Олегом Зайцевым 6 февраля 2018 года.
Заявление подписали:
Людмила Алексеева, председатель Московской Хельсинкской Группы
Валерий Борщев, председатель правления Фонда «Социальное партнёрство», член Московской Хельсинкской Группы
Светлана Ганнушкина, председатель Комитета «Гражданское содействие», член Совета Правозащитного центра «Мемориал»
Игорь Каляпин, председатель Комитета против пыток
Григорий Мельконьянц, сопредседатель Совета движения в защиту прав избирателей «Голос»
Олег Орлов, член Правления «Международного Мемориала», член Совета Правозащитного центра «Мемориал»
Лев Пономарев, исполнительный директор общероссийского движения «За права человека», член Московской Хельсинкской Группы
Наталья Таубина, директор Фонда «Общественный вердикт»
Александр Черкасов, член Правления «Международного Мемориала», председатель Совета Правозащитного центра «Мемориал
Заявление также получило поддержку от известных личностей, включая писателей, публицистов и правозащитников.
Оригинал адвокатского опроса Дмитрия Пчелинцева:
«Могу пояснить следующее, что 27 октября 2017 года примерно в 6:00 часов я вышел из дома, чтобы встретить свою бабушку. Возле торца дома, когда я шел к своему автомобилю, ко мне неожиданно подошли четыре человека в гражданской одежде. Эти люди начали меня избивать, повалили на землю, и я смог их опознать. В дальнейшем некоторые из них конвоировали меня для доставки из СИЗО в здание УФСБ.
28 октября 2017 года, когда я был заключен под стражу, я находился в своей одиночной камере. Ко мне зашли спецназовец и майор УФСИН, попросив выйти из камеры. Вскоре зашли 6-7 человек, некоторые из них были в камуфляже, а другие — в гражданской одежде с масками на лицах. Я не осознавал, что происходит, и подчинялся их требованиям. Затем, используя скотч, они связали мои руки и ноги, и один из них стал пытать меня электрическим током. Эта пытка продолжалась всего несколько секунд, но мне это казалось вечностью.
После каждого приступа пыток я терял сознание. Я стал прятать на теле синяки, чтобы никто не заметил. Но после одного из таких инцидентов, когда я попытался покончить с собой, меня поставили на специальный учет, а наручники не снимали даже при подписании протоколов. Я хочу подчеркнуть, что в момент пыток у меня были сильно повреждены зубы и язык, а в итоге я оказался в состоянии абсолютной беззащитности.
»