А теперь давайте поговорим серьезно — без акционизма, провокаций и лишней крикливости. Должен ли журналист рассказывать о том, что знать неприятно? Должен ли он обращать внимание на события, происходящие не с вами — в стране, у кого-то дома, в Госдуме или в другом государстве? Этот вопрос поднимается, когда в обсуждениях о жестоком обрезании женщин появляются те, кто готов нарушать законы нашей страны, чтобы «усмирить сексуальную прыть». Он актуален и в контексте новостей о подростке, избитом школьниками за то, что он не вписывался в обыденные рамки. Буквально вчера моя подруга, которая сейчас модно называется плюс-сайз, рассказала, как ее терроризировали в школе из-за лишнего веса. Я сама не понаслышке знаю, что такое буллинг и гнобление — для этого есть вы, мои добрые поклонники-тролли. Вы научили меня отличать хорошее общество от плохого. Чтение таких новостей и обсуждений неприятно, но стоит ли молчать? Стоит ли замалчивать проблемы, чтобы всем было хорошо?
Вот еще один вопрос: стоит ли вообще вмешиваться, когда условный влиятельный бизнесмен, депутат из партии «Единая Россия», решает отобрать ребенка у матери? Это может показаться семейной драмой, куда лучше не лезть. Однако журналисты — люди любопытные, и моя коллега Марина Ахмедова опубликовала материал об этой истории в одном из журналов, за что столкнулась с судебными исками о защите персональных данных публичного человека. В ответ на это другие редакции и журналисты, которые упомянули имя и место проживания «героя» истории, получили угрозы. Все это, вероятно, делается для того, чтобы не беспокоить избирателей.
Господина Тихонкова и другие подобные чиновники волнует, чтобы мы не знали, кто управляет нашей страной, чтобы нам не рассказывали о их нарушениях закона, чтобы журналисты боялись и чтобы всем жилось спокойнее. С одной стороны, мы сами виноваты. Нас заставляют голосовать и принимать участие в выборах, нам предоставляют возможности для изменения ситуации в стране, а мы остаемся безвольными зрителями. Даже если мы не верим в собственные силы и возможность перемен, это не значит, что не стоит пробовать что-то менять. Если мы ничего не хотим менять — значит, заслуживаем того, чтобы с нами обращались, как со скотом.
Некто использует это положение, чтобы запретить журналистам освещать личную жизнь нарушителей закона. Я хочу иметь право говорить правду, освещать общественно значимые проблемы, не опасаясь за свою жизнь, не боясь, что условный Тихонков подаст на меня в суд, как он уже делал раньше. Совсем не важно, бедный ты или богатый, красивый или не очень, мальчик или девочка, старый или молодой, толстый или тонкий, депутат или водитель автобуса — мы все равны. А представитель власти должен относиться к законам страны с уважением и благоговейным трепетом, не пытаясь использовать их против других.
Я поддерживаю и Марину, и матерей, чьи влиятельные мужья отнимают детей, и тех, кто, несмотря на все угрозы, продолжает говорить правду и бороться за справедливость. Я против тех, кто унижает нас. Я против мужчин и женщин, которые это делают. Враг — это тот, кто против нас. Враг — это тот, кто хочет стать сильнее за счет нашей слабости. Тихонковы нам указывать больше не будут.
Картинка авторства Filthy Ratbag. Оригинал