Создание образов становится для нас настоящим искусством. Мы с удовольствием впадаем в иллюзию идеального Шендеровича, путанного Венедиктова, агрессивного Багирова и неуклюжей Рябцевой. Эти образы становятся частью нашей реальности, и верить в них порой легче, чем в действительность. Случается, что, столкнувшись с настоящим, мы оказываемся в недоумении и не можем поверить.
Многие из нас считают себя искусными рассказчиками чужой жизни, уверенные в том, что знают человека, о котором говорят. Даже краткая встреча, кажется, помогает нам создать обширный образ, который затем определяет восприятие его личности, мотивов и поступков.
Вопрос: «Вы придете к ней в эфир?» В ответ на него я утверждаю, что прихожу в эфир не к Лесе Рябцевой. На этой же иллюзии и эгоизме, ведь по сути здесь нет ничего, кроме ложного «я», остальные строят свои представления о мире. Это порой так легко, что я не испытываю труда вести эфиры с вашими псевдогероями. Часами вынуждаю собеседника признать, что за словами зачастую не стоят реальные дела.
Так и возникает образ проповедника Шендеровича. Мне просто ломать стереотипы и организовывать званый ужин Венедиктова с Багировым, соединяя казалось бы несовместимые элементы. Манипулировать мнением становится легко, потому что те, кто видит меня однажды, часто формируют свою симпатию или антипатию всего лишь на основе этого первого впечатления. Однако, надо признать, что эта любовь к образам затрудняет заслуживание доверия среди своих.