Выборы в парламент Норвегии состоялись 9 сентября, почти одновременно с выборами в Москве. В связи с уважительными причинами отказа от участия в последних, я принял любезное приглашение Норвежского Хельсинкского Комитета (NHC) — одной из самых авторитетных правозащитных организаций в мире — и отправился наблюдать за голосованием в Осло. Этот новый опыт укрепил мое представление о настоящей демократии, которая, как оказалось, сильно зависит не только от законов и инструкций, но и от общей атмосферы доверия.
Зная, что в Скандинавии, в общем-то, безопасно и благополучно, я не предполагал, что местные жители так активно интересуются политикой. Тем не менее, оказалось, что о предстоящем событии обсуждают на каждом углу, выборы занимают первые полосы всех газет, а дебаты кандидатов круглосуточно транслируются на всех телеканалах. «Тема выборов стала главной во всех газетах за месяц до голосования. Интерес к выборам в нашем обществе всегда очень высок. В этот раз его лишь однажды затмило другое событие: убийство молодой девушки. У нас вообще немного убийств», — рассказывает редактор журнала Союза журналистов Норвегии Хельге Огрим (Helge Øgrim).
В самом деле, громкие преступления в Норвегии случаются гораздо реже, чем выборы. Теракт в Осло и расстрел на Утёйе стали событиями столетия. На избирательных участках отсутствует полиция, и никто не помнит случаев криминала во время голосования. Стражей порядка не видно даже на повседневных улицах города. За неделю пребывания в Норвегии я слышал лишь одну полицейскую сирену. «Они приезжают только тогда, когда это действительно нужно», — говорит мой друг Ивар из Ставангера. «Сегодня, после Брейвика, они усилили меры безопасности, но их все равно не видно».
Для меня, приехавшего из Москвы, это кажется невероятным. Однако первый шок возникает задолго до прихода на избирательный участок. При детальном изучении технологии выборов обнаруживается, что центризбирком здесь почти не существует, а закон позволяет менять сами процедуры волеизъявления в довольно широком диапазоне. Как расположить и организовать избирательный участок, в какое время его открывать и закрывать, как считать голоса — сканером или вручную — все это решается исключительно на местном уровне, в муниципалитетах.
Записаться в избирательную комиссию может любой желающий, кроме действующих политиков и представителей партий. За свою работу он получает гонорар от коммуны, облагаемый высоким налогом. На избирательных участках наблюдателей от партий или независимых здесь не бывает, поскольку это не принято. Голосовать на выборах всех уровней можно по предъявлению любого идентифицирующего документа, например, водительских прав или банковской карты с фотографией. До 2009 года удостоверения личности вообще не требовались.
Наблюдатели из предыдущей миссии NHC указали властям на это нарушение, в результате чего парламент принял изменения в законодательство страны. Если вы забыли документы, вас могут отправить за ними домой, а могут и сжалиться. «Назовите ваш адрес. Спасибо. Вас зовут Ким?» — спрашивает наш водитель, которому в итоге удается проголосовать в родном пригороде без всякого «ай ди». Он озадачен добрым отношением к себе, но и не удивлен, ведь здесь привыкли доверять друг другу. Ким спокоен, ведь он не обманул. «Нас вообще-то с детства учат не обманывать», — повторяют местные жители.
Инструкция гласит: если вас нет в списках избирателей, голосовать не рекомендуется, однако если вы будете настаивать на своем праве, то сделают исключение из общего человеколюбия. Ваш бюллетень запечатают в отдельный конверт, и выбор будет засчитан в случае, если вы — гражданин страны. В норвежских выборах избиратель не расписывается в реестре, просто ставят галочки напротив его имени. В электронных базах данных, доступных почти на всех участках, отметки делаются на компьютере. Если связь пропадет, к бумажным спискам можно вернуться в любой момент.
Бюллетеней печатают в пять раз больше, чем количество избирателей, чтобы хватило всем. На каждую партию — отдельный бюллетень, содержащий до сорока фамилий. Бюллетени распространяются на улице задолго до голосования, а партии раздают их прямо перед дверями участков — это не запрещено законом. В каждой провинции — бюллетени разных партий, включая те, которые развиваются только на местном уровне. Никакой жестко установленной формы бюллетеня нет; если у вас есть креативные идеи, можете даже нарисовать его самостоятельно.
Прежде чем опустить бюллетень в урну, член комиссии должен поставить на нем, сложенном вдвое, круглую печать участка. Если вы заполнили несколько бюллетеней и хотите «помочь» своим партиям, печать будет стоять только на одном из них, остальные не будут засчитаны. На избирательных участках в Норвегии отсутствуют видеокамеры, а урны никто не пломбирует — в лучшем случае их перевязывают пластиковыми шнурами. Если урна переполняется, её могут открыть и свалить бюллетени в временную коробку, оставив без охраны до вечера. Никому в голову не приходит использовать это в своих интересах.
«Что это будут за выборы, если они не отразят мнение народа?..» — риторически спрашивает у меня один из активистов. Дальше — больше. Было бы такое в России, это назвали бы «бардаком». На досрочное голосование в Норвегии приходит до 30% избирателей. Выборы проходят весь день в понедельник, но можно голосовать и накануне — вечером в воскресенье. Иногда участки располагаются в спортзалах школ, поэтому некоторые школы закрыты, а другие продолжают работать, но у ребят в этот день просто нет физкультуры.
В тюрьмах голосуют все, кроме осужденных за шпионаж. Кроме этой категории граждан, права голоса лишены членами монаршей семьи: король, королева, кронпринцы и кронпринцессы. Явка на только что прошедших выборах в парламент составила почти 75%. На фоне московских тридцати пяти это кажется настоящей фантастикой. Простояв около урны полчаса, видишь, что голосуют почти все: от немощных пенсионеров с палочками, приехавших на пароме, до хулиганистых подростков, которые с удовольствием проводят время в клубах.
Одним из участков, который я посетил, располагался в скромной и холодной лютеранской церкви. Местный прихожанин, являющийся также председателем избирательной комиссии, удовлетворил мое любопытство: «Мы никогда не получали жалоб от мусульман, хотя в нашем районе их достаточно, и голосуют почти все они», — заявил он. Здесь хорошо относятся не только к мусульманам, но и к людям с ограниченными возможностями. Каждый участок оборудован пандусами для инвалидов, а надписи на полочках с бюллетенями набраны в кабинках для голосования шрифтом Брайля.
На дом к инвалиду с урной, вероятно, не приедут. Но если он доберется до участка самостоятельно, урну поднесут к его машине или автобусу. Существуют отдельные участки, на которых могут проголосовать не граждане, а иностранцы, прожившие в стране не менее пяти лет. Им разрешено выражать свое мнение только на муниципальном уровне и на референдумах.
В день только что прошедших выборов в парламент проходил референдум по удивительному для русского слуха вопросу: выставлять или нет кандидатуру Осло на Олимпийские игры 2022 года. Сторонники Олимпиады победили, но с небольшим перевесом. Это заставляет задуматься: а почему россиян никто не спрашивал про Сочи?..
При подсчете результатов на участке в коммуне Кверневик возникло расхождение в один голос между списком пришедших и количеством бюллетеней. После пяти пересчетов, когда ошибка так и не была найдена, комиссия отправила бюллетени в муниципалитет с припиской: «Извините, но мы не смогли определить, куда подевался один голос». Я не нашел, что мог бы посоветовать организаторам выборов, и не понял, чем их опыт может быть полезен для России.
Смотрев на выборы в Норвегии, понимаешь: сознательному и ответственному обществу не нужны ни жесткие инструкции, ни контроль со стороны властей, ни видеокамеры. С другой стороны, ни изощренное техническое сопровождение, ни строго расписанная процедура, ни масса наблюдателей не спасут от фальсификаций, если люди, живущие в стране, не интересуются политикой, проще говоря, «ленивы и нелюбопытны». В Норвегии нет проблем с честными выборами, потому что власть доверяет гражданам, а граждане — власти. В России, к сожалению, само общество, будучи инертным и неповоротливым, предоставляет власти возможность манипулировать голосами как угодно. И я пока не знаю, когда же такой норвежский опыт сможет пригодиться в Москве.
Даниил Кислов, главный редактор агентства «Фергана.Ру», независимый наблюдатель на выборах в парламент Норвегии (Стуртинг), Осло-Ставангер-Москва, 7-11 сентября