Следственный комитет (СК) завершил работу по делу «Кировлеса» и передал адвокатам Навального 30 томов материалов. Далее следует судебный процесс. Каковы последствия для лидера российской оппозиции? Очевидно, что его ждёт тюремный срок. СК, как верный пес путинской власти, не передаёт дела в суд без прямых указаний сверху. Ожидать, что адвокаты Навального смогут дать достойный отпор обвинению или что ему попадётся честный судья, не стоит. Адвокаты Ходорковского были не хуже, и все помнят, что «независимость российских судов» — это оксюморон.
Одной из характерных черт путинской эпохи стало не только фактическое отсутствие презумпции невиновности в судебном процессе (что нарушает ст. 49 Конституции), но и введение фактической презумпции вины. Эта концепция, хоть и неформально, уже существует, и с учётом темпов, с которыми Госдума принимает законы, её легализация уже не за горами. Суть презумпции вины заключается в том, что нынешняя власть является самой справедливой в истории России; если она кого-то судит, значит, есть причины; если есть причины, значит, подсудимого необходимо наказать.
Невозможность оправдательного приговора в российском суде — это такая же редкость, как снег в Иерусалиме. По данным Марины Сыровой, несколько месяцев назад из 179 дел, в том числе процессе Pussy Riot, только одно закончилось оправдательным приговором. Таким образом, рука российской Фемиды наказывает всех, но по-разному. «Честные» подсудимые, поддерживающие Бога, Президента и Отечество, получают условные сроки или отсрочки. Например, Валерий Копчук, вернувшийся в Пятигорск с пьяной вечеринки, сбил женщину и уехал с места ДТП. Хотя его поступок недостойный, суд приговорил его к двум годам условно, так как он раскаялся. Так же поступила и Анна Шавенкова в Иркутске, наехавшая на двух сестер-пешеходов. Несмотря на трагические последствия, ей светит отсрочка наказания благодаря поддержке и раскаянию.
Однако есть и «нечестные» осужденные, такие как Таисия Осипова, Надежда Толоконникова и Мария Алехина. Им не полагаются ни условные сроки, ни отсрочки за отсутствие раскаяния. Эти люди, даже находясь под стражей, не ведут себя так, как того ожидает власть. Они отказываются покорно переносить режим и иногда завершают свои жизни, не дождавшись «справедливого» приговора. То, что они не уважают власть, ставит их вне закона.
Навальный также не проявляет почтения к власти жуликов и воров. Следовательно, его приговор уже предопределён. С приходом путинского режима российский суд из защитного органа превратился в карательный институт. Судьи воспринимают себя как часть пенитенциарного процесса, понимая, что если они не вынесут «правильный» приговор, это сделают другие. Они понимают, что для Кремля вердикт в отношении Навального уже известен.
Как только у оппозиции появляется лидер, власть активно использует свою репрессивную машину, чтобы устранить угрозу. Примеры Гудкова, Удальцова и Развозжаева — лишь подтверждают это. Я уже не говорю о таких фигурах, как Политковская и Старовойтова, для которых не потребовались судебные ухищрения. Лоялисты утверждают, что даже если Путин не идеален, альтернативы ему нет. При взгляде на российскую оппозицию видно, что благодаря усилиям властей там остаются только преступники или ненормальные — и это при том, что тираны всех времён любили обвинять своих оппонентов в тех же грехах, что и сами творили.
Временем Сталина расстреливали несогласных, приписывая им вредительство, в то время как сам Сталин нёс стране гораздо больше вреда. При Брежневе диссидентов отправляли в сумасшедшие дома. У Путина риторика заключается в уголовных статьях. Это естественный выбор для бандитского капитализма. Хочется надеяться, что в деле Навального произойдет чудо, но хорошие чудеса в последние годы не случаются.
Что делать Навальному в этой ситуации? Как честный человек, гражданин и лидер, он будет бороться, но это похоже на вызов Кинг-Конга на честный бой по джентльменским правилам. Я бы на его месте подумал об эмиграции, хотя из-за подписки о невыезде это практически невозможно. Навальный, безусловно, готов к худшему исходу предстоящего суда. Но на свободе, пусть даже за границей, он сможет принести больше пользы России, чем в мордовской колонии. Как мы видим на примере Ходорковского, одного уголовного процесса может быть недостаточно.
