Месяц назад, обсуждая серию амнистий перед сочинской олимпиадой, я упоминал о том, что в политической цикличности резкий наклон влево обычно сменяется еще более резким наклоном вправо. Это подталкивает к параллелям не только с захватом Судетской Чехии вскоре после германских олимпиад, но и с советско-финской войной 1939-40 гг., с агрессией против Прибалтийских государств, а также с венгерскими событиями 1956 г. и Пражской весной 1968 г.
Тем не менее, события в Крыму вызывают у меня не меньше литературных аналогий, чем исторических. Речь, друзья, идет о романе двух одесситов, Ильи Ильфа и Евгения Петрова, «Золотой теленок». Интересно, что в контексте параллелей с кремлевским лидером здесь будет выделяться не Великий комбинатор, а гораздо менее титулованный, хотя и не менее яркий персонаж — простой российский парень Шура Балаганов.
Дело не только в том, что афера со спасением соотечественников и дело с сыном лейтенанта Шмидта имели непосредственную связь с Крымом, а точнее — с Севастополем. Дело также не в том, что базой для спецопераций Шуры, действующего по указанию конторы «Рога и копыта», и спецопераций Кремля, якобы действующего по мандату Совета Федерации, стала Украина.
Не менее важно и идеологическое вдохновение, побуждающее обоих искателей приключений на сомнительные подвиги. «Пилите, Шура, пилите. Они золотые», — уговаривал киевский Михаил Самуэльевич Паниковский Балаганова. «Пилите, Вова, пилите. Эти восточные области, не говоря уже о Крыме, — тоже золотые», — убеждал одного из лидеров харьковский Михаил Маркович Добкин (и таки убедил).
Следует заметить, что смелая попытка Паниковского закончилась печально. А Михаил Добкин, по всей видимости, уже находится в бегах. И наконец, самое главное: «Сбылись мечты идиота» — Великий комбинатор становится богатым. Соответственно, обогащается в конце концов и Шура.
Держась в кармане ста тысяч новеньких купюр, он забывается и по привычке тырит в трамвае кошелек у гражданки, где находилась профсоюзная книжка и один рубль семьдесят копеек. Парадокс? Конечно. Но он помогает понять нелепость избранного Кремлем политического курса.
Новая, свободная от януковичевской мафии Украина была шансом для Путина. Шансом жить в соседстве с надежным союзником и строить свой Таможенный Союз, которым он так гордится. Ведь без украинского рынка этот союз — автомобиль без колес, нечто вроде «Антилопы» Козлевича, да еще и после аварии. Была возможность получить соратника и реабилитироваться на постсоветском пространстве. Но нет — Путин предпочел отпилить Крым и взять профсоюзную книжку с рублем семьюдесятью копейками сейчас, чем вкладывать куда-то и преумножать свои сто тысяч.
Эх, привычки-привычки. Синдром Балаганова дорого обойдется России. Чем это для Шуры завершилось — более-менее известно: милицией и арестом. Чем все это завершится для Кремля, уже можно догадываться. Увы, догадки эти имеют грустный характер…
О том, что жизнь подражает искусству, а не наоборот, известно, как минимум, со времен Уайльда. Не исключено, что Ильф и Петров были знакомы с творчеством великого ирландца. Но вряд ли они предполагали, что современная российская история окажется настолько подвержена синдрому Шуры Балаганова.