Вот и не стало Бориса Натановича Стругацкого. Юность моего поколения осиротела, и сердце преисполнилось печали. Я вновь начал перечитывать книги, на которых вырос, которые сформировали меня как личность. Сейчас ясно одно: братья-гуманисты считали советскую власть злом, и причины этого понятны. Воплощение советско-большевистского зла – это, конечно, ВЧК-ОГПУ-НКВД-КГБ.
А что же есть добро? Как его видели провидцы и философы, оторванные от цивилизации «железным занавесом»? Добро, на их взгляд, также связано с КГБ, но в этом случае – хорошее, настоящее, с кадрами, у которых чистые руки, горячие сердца и светлые умы. Кто по сути своей прогрессоры? Это те же «Штирлицы» и «Иоганы Вайсы» – Румата, Штирлиц, который всё же пальнул в Гиммлера из парабеллума. Мак-Сим – юный Исаев, адъютант его превосходительства, чьи ошибки правит мудрый Грабовски – «его превосходительство» – a la Берзинь-Артузов. В 60-е они однозначно трактовались как наследники кристального Феликса – бойцы с чистыми руками и горячими сердцами.
КГБ у Стругацких – это межгалактическое РСХА, контролирующее всё и вся. Оно гуманно и всемогуще. В нём несут вахту не эсэсовцы, а дяди Стёпы. КГБ Мира Полдня – это своеобразное МЧС, выполняющее функции доброго гестапо, где вместо Берии и Ежова во главе мудрый Шойгу-Комов.
На выборах 2000-2004 Борис Натанович голосовал за Владимира Владимировича Путина. Возможно, он видел в нём прогрессора, способного вернуть криминализированную и дегуманизированную ельцинской кликой страну на путь адекватного развития. Вспоминается раннее интервью Путина, в котором он, отвечая на вопрос, кого ему больше напоминает товарищ Сталин – Петра I или Ивана Грозного, блестяще ответил: Тамерлана. Что ещё нужно?
Почти незамеченным прошло его высказывание о большевистском перевороте, выходе из войны и предательстве союзников, названном им национальной изменой. Но быть Путиным оказалось так же трудно, как и быть богом. В России не только поэт больше, чем поэт, но и президент – больше президент. Он не смог помочь своему народу. Его сердце, как и сердце Руматы, преисполнено печали. Он не может ускорить исторический процесс, не может помочь своему народу зажить достойно и в изобилии.
Как и Румата, он помогает некоторым конкретным личностям, которые ему симпатичны – например, Уно, Кира, барону Памбе, Будаху, Арате и другим, которые, вероятно, случайно оказались членами кооператива «Озера». Хоть так. Хоть кому-то. И на том спасибо.