В нашей стране активно отмечают 10-летие так называемого «разгрома» НТВ. В этот день в центре внимания оказались многие, однако я остался в стороне. Интересно, что ко мне, как к одному из главных фигурантов дела, никто не обратился за комментарием. Зачем? Вдруг я скажу что-то, что не впишется в благостную картину, созданную членами Уникального Журналистского Коллектива (УЖК).
Не дождавшись приглашения, я сам прокомментирую статью господина Шендеровича в «Ежедневном журнале». Эта статья отлично иллюстрирует ту апологетику старого НТВ, которой на сегодняшний день заполнены все интернет-ресурсы. Кроме того, она позволит понять, какую именно «свободу» я якобы «задушил». Шендерович продолжает придерживаться своего давнего понимания свободы, которое, по сути, сводится к следующему: для чужих – самый строгий суд, для своих – полная безнаказанность.
Начнём с обоснования его выводов. «Захват НТВ» произошел в ранние утренние часы 14 апреля 2001 года. Однако какое это имело отношение к захвату? Когда Путин с группой так называемых «оприщиков» навязывал независимое телевидение, СМИ с уважением называли это «расколом трудового коллектива». Не так ли? Пришла группа людей и поинтересовалась: вам пастилы в рот или паяльник в задницу? Ну и, конечно, трудовой коллектив раскололся. Но это – ложь. Никакой группы «чекистов» не было. Я, Борис Йордан и Добродеев – кто из нас «чекист»? Кто из нас предлагал альтернативу пастиле?
УЖК мечтал о подобной ситуации, но никто им не угрожал. Никаких предложений, кроме пастилы, не было. Ваше «Ну, вы помните…» направлено на то, чтобы какой-то робкий читатель не сказал: «Нет, не помню». Для полноты картины отмечу, что в «Мосте», владельце НТВ, и в самом НТВ было множество бывших «чекистов» и их приспешников. Как говорит сам Шендерович, «разброс» был от бывшего начальника 5-го управления КГБ СССР, Ф.Д. Бобкова, до преподавателя Высшей школы КГБ Е.А. Киселева. Вот такие борцы за свободу слова.
«Мотивы тех, кто в тот утренний час покинул захваченную Кремлем телекомпанию, были различными, и вскоре это отразилось на биографиях. Разные были и мотивы оставшихся, однако почти все они, пытаясь справиться с когнитивным диссонансом, начали убеждать общественность, а порой и самих себя, что поступили правильно». А кроме Кара-Мурзы и Норкина, кого-то можете назвать с другой стороны спектра? Вы же говорите – «разброс». Взгляните на карьерный путь ваших «борцов за свободу». Каков будет ответ на этот вопрос?
Ирония Шендеровича про «скорбно-подвижнические лица» кого касается? Парфенова? Этот человек до 2004 года вел самую свободную программу «Намедни». Действительно, он «не отвлекался на смену начальства». А что с Дибровым? Он, кстати, в момент своих криков про предательство уже имел контракт с Первым каналом. Какой же это борец за свободу? Эти люди не были оплотом свободы. Где же тогда свобода слова для таких, как Миткова или Савик Шустер? Почему Шендерович не указывает на других, кроме себя?
Мы все помним, что после 2001 года борьба против Кремля была не только его одной. Появились увольнения, давления. Не было ли увольнений Парфенова за интервью с вдовой Яндарбиева? Не было? Словно он единственный борец за свободу. Но это вранье! Если бы Шендерович действительно заботился о свободе слова, он бы уволился и публично обличил ситуацию. Работал же он, ведь бабки терять не хотелось.
Говоря о «Куклах», Шендерович ставит эту программу себе в заслугу. Но нужна ли нам заслуга, если она основана на идее, привезенной из Франции? Он не являлся ни автором, ни режиссером, лишь писал сценарии, которые, как мы видим, были в меру острыми и, в то же время, служили интересам владельца. «Куклы» всегда меняли лицо в зависимости от капризов Гусинского.
К чему же сводится эта «свобода слова»? Это лишь способ навязывания своей точки зрения, как указывал Шолохов: «Я пишу по велению сердца, но сердце мое принадлежит партии». Получается, что и Шендерович пишет по велению сердца. Но сердце-то его принадлежит Гусинскому, и он ему его продал.
