Давайте попробуем прояснить некоторые аспекты, касающиеся ситуации в Сирии, которая интересует многих. Для начала хочу подчеркнуть, что я не выходила замуж за сирийца и живу здесь сама по себе, просто потому, что мне нравится эта страна. Понимаю, что для многих это может оказаться непонятным, но, уважаемые читатели, стоит пытаться разобраться в ситуации, даже когда это кажется сложным.
Мой опыт не ограничивается лишь поверхностными наблюдениями. Я обладаю профильным востоковедческим образованием и на протяжении последних 14 лет посетила Сирию около 60 раз. Я наблюдаю за происходящим, общаюсь с местными жителями, владею арабским языком и активно изучаю информацию о стране. В течение долгого времени мне упрекали в том, что я, якобы, живу по ту сторону баррикад. В качестве доказательства своей преданности я провела 153 дня в плену, чтобы попытаться понять другую сторону конфликта. Увы, я не нашла ту мифическую истину, о которой многие говорят.
Я наблюдала за событиями, которые происходили вокруг – от насилия до использования различных методов пропаганды. Я видела, как людей записывали на камеру для освещения предполагаемых зверств армии, как бандиты жестоко обращались с мирными жителями. Личный опыт подсказывает мне, что многие, кто покинул свои дома, на самом деле временные переселенцы. Они не собираются покидать страну, а просто временно живут у родственников или на даче, пока армия освобождает их поселки.
К примеру, я арендую квартиру в центре Дамаска за 250 долларов. В безопасных районах Хомса можно снять жилье за 100 долларов. Если у вас есть возможность бесплатно жить у родных или в своем доме, вы поедете ли вы в Иорданию, чтобы жить в палаточном лагере? А кто там живет? Это семьи тех, кто действительно совершал жестокие преступления в Сирии. Мало кто знает, что некоторые люди боятся возвращаться на родину не потому, что их преследует армия, а чтобы избежать расправы со стороны своих соседей, которые помнят о совершенных ими злодеяниях.
В Ливане также есть проблема с бандитами и их семьями, которые нелегально проникают в страну. Они становятся причиной конфликтов и насилия среди населения. В отличие от них, христиане из Хомса и Кусейра действительно бежали от опасности и мечтают вернуться в Сирию при первой возможности.
Не менее важным вопросом является количество жертв конфликта. Каждый раз, когда я слышу статистику от ООН, мне становится интересно, каким образом они определяют количество жертв. В одном из источников я нашла цифру около 100 000 человек, все из них якобы жертвы армии. Однако среди них есть знакомые мне личности, погибшие от рук бандитов, но в статистике они не учитываются. Таким образом, получается, что цифры ООН просто игнорируют жертвы среди населения, поддерживающего правительство.
Живя в Сирии, я стала частью происходящего, даже не интересуясь политикой. Большинство людей не хотят никаких изменений в своей жизни, им важнее стабильность. Они нуждаются в зарплатах, пособиях, медицинском обслуживании и образовании. Люди понимают, что им не нужно предлагать свободу и демократию, если это приведет к еще большему насилию.
Сирийцы видят, что происходит на самом деле, и многие не хотят быть частью этой так называемой свободы. Они предпочитают оставаться в своих домах и переждать трудные времена. Правда, как бы она ни звучала, существует независимо от восприятия. Дети действительно могут гулять до поздней ночи, но только в тех местах, где ситуация контролируется. А там, где царит хаос, даже взрослым запрещено выходить на улицу после темноты.
Интересно, почему в Сирии слово «режим» используется в негативном контексте, в то время как в других странах говорят «правительство»? Это создает образ врага. И, наконец, чтобы понять, кто говорит правду о Сирии, нужно помнить: никто из «революционеров» не пригласит вас посетить страну, потому что они знают, что вы не увидите того, о чем они говорят. Мы, живущие в Сирии, приглашаем вас увидеть правду своими глазами, потому что уверены, что она есть.