Первого февраля Борису Николаевичу Ельцину исполнилось бы 85 лет. В честь юбилея первого президента России о Ельцине и его времени наверняка прозвучит множество добрых слов от тех, кто работал с ним и знал его лично. Я, к сожалению, не имел такой возможности. Несколько раз общался с ним — в основном в формате интервью. Два раза — один на один, и еще несколько раз — в компании коллег. Каждая встреча оставила яркие воспоминания, но даже после редких встреч мне было трудно представить его в личном общении. Во время интервью Ельцин был замкнут и молчалив. В паузах, когда камеры не работали, он мог не произнести ни слова, словно отгораживался от нас невидимой стеной. Похоже, он очень волновался. Интервью для телевидения не были его стихией — возможно, это было его способом скрыть волнение.
Мы, журналисты, тоже чувствовали себя неуверенно, и даже его свита — помощники, советники и охранники — как будто теряли уверенность, когда он появлялся. Ельцин был большим, высоким, громкоголосым человеком. Мне было трудно представить, как он на самом деле вел себя в других ситуациях, о которых рассказывали его окружение: задавал вопросы, колебался, искал советы, шутил, хвалил и ругал подчиненных.
Гораздо больше информации о Ельцине я получил, работая вместе с Сергеем Урсуляком над документальным сериалом «Президент всея Руси». Премьера фильма состоялась на «старом» НТВ 31 декабря 1999 года. Мы готовили его с намерением показать в канун «смены караула» в Кремле, ожидавшейся летом 2000 года. Однако Ельцин подал в отставку за полгода до срока, и нам пришлось в экстренном порядке завершать работу. Фильм легко найти в интернете, и уже в окончательной версии он стал хитом. В нем Ельцин предстаёт живым, полным историй и анекдотов.
Например, мне запомнился рассказ Григория Явлинского о встрече с Ельциным перед первым туром президентских выборов 1996 года. Борис Николаевич пытался уговорить Явлинского снять свою кандидатуру и призвать своих сторонников голосовать за его переизбрание, обещая высоким постом в правительстве. Явлинский, конечно, отказался. В последний момент, когда встреча уже подходила к концу, Ельцин окликнул его: «Вернитесь! Так и не согласитесь?» Явлинский ответил: «Нет». И тогда Ельцин хитро улыбнулся: «И я бы не согласился». В этом — весь Ельцин.
Также можно вспомнить, как Анатолий Чубайс рассказывает, что Ельцин, ни секунды не задумываясь, подписал просьбу Руслана Хасбулатова о прикреплении к «кремлевской» поликлинике. Это удивило всех, кто знал о сложных отношениях между ними. Ельцин никогда не был местью ради. Для него поверженный враг больше не был врагом — за исключением Михаила Горбачева, которому он так и не смог что-то простить. Он никогда не стремился к накоплению богатств и жил скромно. Его госдача в Барвихе была обставлена казённой мебелью и напоминала о простом быте, который, впрочем, был характерен и для Горбачева.
Ельцин любил простую советскую еду, которую ему готовила Наина Иосифовна. Кремлевские повара даже в гастрономических столицах продолжали кормить его щами и макаронами по-флотски, что подтверждает рассказ Андрея Козырева о том, как трудно ему было уговорить Ельцина попробовать французскую кухню. В личной жизни Ельцин был окружён романтикой студенческих лет, теплой дружбой с однокурсниками и крепкой семьёй, в которой роль Наины Иосифовны была особенно значимой.
Ельцин всегда проявлял вежливость, по имени-отчеству общаясь с подчинёнными, и никогда не позволял себе грубости. Хотя иногда его знаменитое «па-ни-маешшшь» звучало с оттенками крепкого русского языка. Он умел слушать своих советников и не стеснялся учиться у них, нередко отменяя уже принятые решения — как в марте 1996 года, когда он задумал распустить Госдуму или в 1999, когда по совету Чубайса отказался назначить на пост премьера Николая Аксененко.
Тем не менее, в день юбилея стоит отметить, что Борис Николаевич Ельцин был хорошим человеком, живым человеком. Как любой другой, он порой ошибался и сделал немало плохого, но гораздо больше — хорошего. Он много сделал для того, чтобы русский коммунизм больше никогда не пришёл к власти, чтобы в стране уважались демократические права и свободы граждан, чтобы люди могли реализовать свои таланты и частная жизнь стала личным делом каждого. Однако всё это было перечеркнуто решением, принятом летом 1999 года, когда Ельцин объявил своим преемником Путина. Неважно, кто на него повлиял — это было его решение, и, увы, это была ошибка.
Цена этой ошибки была трагически высокой. Важна не только личная судьба Ельцина, который в последние годы оставался на заднем плане и, возможно, чувствовал себя пленником в золотой клетке. Политическое наследие Ельцина сегодня полностью разбазарено, и остался лишь один Путин. Не стоит обманываться недавними церемониями, когда первые лица государства участвовали в открытии «Ельцин-центра» в Екатеринбурге — на самом деле времени Ельцина в нашей стране практически не осталось, кроме воспоминаний.