Судя по субботнему телефонному звонку госсекретаря США Джона Керри министру иностранных дел РФ Сергею Лаврову, информация об отправке российских войск в Сирию, похоже, соответствует действительности. Вряд ли Керри стал бы на основании одних лишь слухов в интернете тревожить своего российского коллегу, произнося жесткие слова о том, что наращивание военного присутствия России в Сирии создает риск конфронтации с силами коалиции во главе с США, которая в данный момент проводит кампанию авиационных ударов по позициям ИГИЛ.
Скорее всего, госсекретарь позвонил Лаврову после того, как информация в СМИ начала подтверждаться разведывательными данными. Интернет в очередной раз выставил в невыгодном свете всех московских «официальных представителей», которые поспешили заявить, что российских военных в Сирии нет. Однако сами российские морпехи начали выкладывать в соцсетях свои фото на фоне сирийских городских пейзажей, украшенных двойными портретами Асада и Путина.
Что теперь делать официальным кремлевским представителям? Опять рассказывать про добровольцев, на этот раз оправившихся в отпуск выручать сирийских единоверцев? Благо, в Сирии действительно живут более двух миллионов христиан, многие из которых православные. И уж их точно не получится выдать за уволившихся с военной службы за день до отправки на российскую военно-морскую базу в сирийском порту Тартус.
С кем будет воевать Путин в Сирии — с ИГИЛом или с сирийской оппозицией? Последние сообщения из Сирии гласят, что правительственные войска, которые с трудом удерживали оплот диктатора Асада — город Латакию, получив подкрепление, стали теснить силы оппозиции. Зачем Путину еще одна «гибридная» война?
Некоторые уверены, что Путин пытается обострением ситуации на Ближнем Востоке удержать цены на нефть от падения и даже вызвать их рост. Другие предсказывают, что Путин хочет на предстоящем выступлении на юбилейной сессии Генассамблеи ООН в Нью-Йорке предложить Западу свои услуги в борьбе с исламским государством в обмен на снятие или ослабление санкций и начало переговоров о статусе Крыма. Тема возможной сделки по Крыму, на мой взгляд, весьма далека от реальности и активно муссируется прокремлевскими лоббистами.
Однако, судя по реакции Керри, США и их союзники по анти-ИГИЛовской коалиции не рады непрошенной помощи Кремля. Они явно не готовы ставить знак равенства между сирийской оппозицией, которая пятый год воюет против режима Асада, и боевиками «халифата». Не знаю, насколько серьезно просчитывали в Кремле сценарий, который разворачивается на наших глазах.
Неизвестно, есть ли у Кремля эксперты по Ближнему Востоку получше тех «украиноведов», которые убедили Путина ввязаться в «гибридную» войну на востоке Украины, обещая ему легкую прогулку по оккупированным территориям. Не знаю, смогли ли востоковеды объяснить Путину риски, на которые он идет, защищая непопулярного правителя Сирии, утратившего контроль над большей частью территории, принадлежащей ненавидимому шиитскому меньшинству (алавитам) в стране, где большинство составляют мусульмане-сунниты.
Ситуация еще более осложняется тем, что режим, основанный на поддержке шиитского движения «Хезболла» в Ливане и шиитского Ирана, воспринимается арабскими странами как главный враг. В советские времена близневосточные эксперты не отличались прозорливостью. Например, они традиционно преувеличивали силу арабов в противостоянии с Израилем и выдали готовность Египта и других арабских стран принимать помощь СССР за намерение следовать советской внешней политике.
Однако, когда Израиль многократно громил арабов, и выяснялось, что арабские лидеры предпочитают мириться с США, в Кремле начиналась бесплодная истерика. Ненамного дальновидней была ближневосточная политика Кремля и в последующие годы. Кремль дважды пытался спасти Саддама Хусейна: первый раз накануне «Бури в пустыне», когда Евгений Примаков ехал в Багдад, второй раз — накануне войны 2003 года.
Апофеозом прозорливости была демонстрация поддержки Ирака, организованная «Единой Россией» в центре Москвы в день, когда пал Багдад. Сложно забыть, как на разделенном экране московские активисты митинговали в защиту иракцев на Красной площади, в то время как в правой части экрана иракцы валили статуи Саддама. Сегодня мы слышим в прокремлевской прессе о силе сирийской армии, что удивительно напоминает заявления о боеготовности иракской и ливийской армий.
Авторитарный режим, сталкивающийся с внутренними проблемами, старается компенсировать их на внешнеполитическом направлении — это известная история. Однако в России такие войны с удивительной стабильностью заканчиваются неудачами и внешнеполитическими катастрофами, начиная с русско-японской войны и заканчивая недавними событиями, когда мы увязли в Донбассе.
Теперь, кажется, мы увязнем в Сирии. Но, как было сказано, «невозможно понять логику непрофессионала» — и очень сложно понять логику авантюриста. Я уверен, что вмешательство в Сирию — это авантюра, которая представляет смертельную опасность для России. Меня также тревожит, что политика Барака Обамы в отношении сирийского кризиса оборачивается провалом. Однако это уже другая тема.